А потому можно сказать, что именно Джоди Элиот обеспечила alibi Марку Хэйдону. Кстати, различие фамилий матерей, детей и племянников в этом очерке не должно смущать внимательного читателя: очень трудно отделаться от ощущения, что некрасивые женщины в Австралии подобны свиноматкам – они рожают массу дебильных детей, при этом постоянно выходят замуж и венчаются в сектантских церквах, по десятку раз меняя фамилии… И всё это для того, чтобы в конечном итоге отправиться под нож очередного обдолбанного наркотой мужа-дегенерата.).

На момент убийства, произошедшего в середине сентября 1998 г., Фредерику исполнилось 18 лет, он имел целый букет болезней психиатрического профиля. Причина убийства оказалась чрезвычайно тривиальна – по достижении 18 лет документы на получение социальной помощи были переоформлены на Фредерика и… мамочка перестала получать пособие сына. Поэтому убийцы сказали маме, что сын убежал из дома с какой-то проституткой, с которой, якобы, познакомился недавно, а пособие с его банковской карты стал исправно снимать Марк Хэйдон. Примечательно, что мамаша не особенно встревожилась бегством сынка-идиота и не подала заявление в полицию, поэтому сообщение Влассакиса об убийстве Фредерика Брукса вызвало настоящий шок следователей – у них оказывалась жертва, которую никто не искал!

Однако шокирующие откровения Джеймса Влассакиса этим не ограничились. Следующей жертвой, соучастие в убийстве которой признал арестант, оказался некий Гэри О'Двайер (Gary O’Dwyer), житель района Мюррей-бридж, расположенного юго-восточнее Аделаиды. Бантин некоторое время жил в Мюррей-бридж и хотя переехал затем в Сэйлисбари-норт, о своём соседе Гэри не забыл. Бантин не раз рассказывал о нём Влассакису, утверждая, будто бы Гэри О'Двайер – дегенерат и гомосексуалист. Ну, а поскольку общество честных людей следовало «защищать от извращенцев и всяческих вырожденцев», то на этом основании Гэри О'Двайера следует убить.

Первое появление арестованных Бантина, Вагнера и Хэйдона перед журналистами произошло прямо в день их ареста 21 мая 1999 г. Всех троих под объективами десятка телекамер вывели из здания суда и усадили в большой «автозак». При этом произошла сцена, вызвавшая у журналистов всплеск негодования и сделавшаяся предметом обсуждения в австралийских СМИ в последующие дни: Джон Бантин перед тем, как залезть в машину, остановился на пару секунд и показно улыбнулся женщине-конвоиру (снимок справа). Эта демонстрация самоуверенной наглости была расценена как вызов не только полиции, но и всему обществу.

Гэри действительно был инвалидом и жил на социальную пенсию, но его инвалидность не была врождённой, а явилась следствием автокатастрофы, в которой он получил травму позвоночника. Бантин послал Влассакиса на разведку «объекта» предстоящего нападения. Джеймс несколько раз приезжал в Мюррей-бридж, наблюдал за домом Гэри и даже познакомился с ним под благовидным предлогом (предложил арендовать его дом). О'Двайеру было 29 лет, он жил один, любовниц и близких друзей не имел, его родственники проживали в Порт-Хедланде, что называется в дальних буераках, и в Мюррей-бридж никогда не приезжали.

Влассакис пытался отговорить Бантина от похищения О'Двайера, доказывая, что тот вовсе не дегенерат, а совершенно вменяемый человек и уж точно не гомосексуалист, но Бантин даже не стал слушать своего юного друга.