На следующий день процесса были допрошены оставшиеся свидетели и заслушан врач-психиатр Арен Эллис.

Был допрошен и сам Кук. Тот не отказался отвечать на вопросы и несложно понять, почему именно. Выступление в суде явилось для него последней возможностью убедить присяжных в собственной невменяемости! Кук повторил свои признания в стрельбе в День Австралии, а также признал вину в убийствах Пнины Беркман, Люси Мадрилл и Ширли МакЛеод. На вопрос «зачем он стрелял в незнакомых ему людей в День Австралии?» Эрик простодушно ответил, что находился во власти силы, которой не мог противостоять, эта сила выражалась в страшной злости на людей. После выстрела в Уолмси эта сила неожиданно исчезла, он поехал домой и по пути выбросил винтовку с моста. Подумав немного, Эрик добавил, что у него оставались ещё 45 патронов и очень хорошо, что он их не использовал в ту ночь.

Никаких сюрпризов не произошло, единственно, о чём имеет смысл – впрочем, небольшой! – упомянуть, так это о показаниях матери Кука, данных в последний день суда, 27 ноября. Её появление в суде носило вид трагикомический и нелепый. Сначала женщина, заняв свидетельское место, заявила, что боится говорить, так как её муж против появления в суде и запретил ей приезжать, но она приехала… Судья в этом месте встревожился, стал выяснять, нужна ли Кристине Кук защита… Оказалось, что защита не нужна, потому что она сама выступать не хотела, но будет… В судах происходят порой странные сцены, так вот эта, пожалуй, была из числа самых странных. В конце концов, женщина угомонилась, и душа понеслась в рай. Она рассказал про детские обмороки Эрика, про «опухоль» в мозгу, которой не было, про краниотомию, про то, что отец не любил сына-уродца и пр. Слушать такое было больно. Но самый апофеоз материнской защиты свёлся к утверждению: «Мой сын мог убить кого-нибудь, но он бы не тронул девушек во сне! "Мать заявила, что полицейские оболгали Эрика и всё обвинение против него сфальсифицировано.

Далее последовали прения сторон, довольно непродолжительные, ибо препираться особо было не о чем, судья дал наставление жюри, и присяжные удалились в совещательную комнату. Оттуда они вышли через 65 минут – эта быстрота однозначно указывала на то, что никаких разногласий между ними не возникло. Они признали подсудимого виновным по всем пунктам обвинения. Судья спросил у Кука, хочет ли тот что-то сказать перед вынесением приговора, и Эрик коротко ответил: «Нет!» Судья стукнул дубовым молоточком и приговорил Кука к смертной казни через повешение, кратко пояснив, как должна будет пройти эта процедура. Эрик поблагодарил судью и, повернувшись к залу, подмигнул детективам, которые допрашивали его в сентябре-октябре. Жене и матери он подмигивать не стал, хотя они тоже присутствовали в зале.

29 ноября защита Эрика Кука официально объявила о том, что подзащитный отказался от подачи апелляции.

Что последовало далее?

В марте 1964 года Эрик Кук несколько раз появлялся в суде, в котором рассматривалась апелляция Бимиша. Кук продолжал утверждать, что убил Джиллиан Брюэр, но при этом стал жаловаться на то, что опасается мести своей семье со стороны Бимиша в случае освобождения последнего.

Вечером 25 октября 1964 г. Кук был взвешен и обмерен палачом, специально прибывшим в тюрьму Фримантла из Мельбурна. Рост Эрика составил 169 см, вес – 56,5 кг. На тюремных харчах он немного поправился! После этой процедуры последовал перевод Эрика из его камеры в коридоре смертников в карцер, который находился рядом с местом установки виселицы.