Отсутствовали какие-либо улики, которые могли бы связывать Друитта по месту и времени с Уайтчепелом. Убийца женщин выглядел плотным и даже тучным мужчиной. Монтагью таковым не был. Друитт вовсе не был похож на еврея. Кроме того, Абберлин указал на то, что в случае гибели Энни Чэпмен в 05:30 утром 8 сентября Друитт никак не успевал доехать к 11:30 в г. Блекхит и принять там участие в игре в крикет. Между тем, было с абсолютной надёжностью установлено, что Друитт там присутствовал.
Следующим в списке трёх главных подозреваемых следовал польский еврей Аарон Косминский. Было известно, что этот человек ненавидел женщин вообще и проституток в частности. Используя современную терминологию, Косминского можно было бы назвать шизофреником. В 80-х годах 19 столетия такого термина в психиатрической науке не существовало, но факт тяжёлого расстройства психики Аарона ни у кого из врачей того времени сомнений не вызывал. Сэр Макнагтен утверждал, что в марте 1889 г. Косминский попал в психиатрическую лечебницу, из которой более не вышел. Это хорошо объясняло прекращение серии убийств в ноябре 1888 г. В следственных материалах сохранилось официальное заявление некоего Джекоба Кохена, который сообщал полиции об угрозах Косминского в адрес его сестры.
В 1890 г. Аарона Косминского официально опознал один из важнейших свидетелей по делу «убийцы из Уайтчепела» Джозеф Лавенд, упоминавшийся в настоящем очерке.
Сотрудник американского ФБР Джон Дуглас, много и профессионально работавший над раскрытием преступлений современных ему серийных убийц, в своей статье-обзоре «Случаи, которые преследуют нас» («The cases that haunt us») охарактеризовал нападения «Джека-потрошителя» на женщин как «работу дезорганизованного, параноидального насильника». По его мнению, такой человек «не мог бы продолжать жить и взаимодействовать с людьми сколь-нибудь нормально». Под определение такого преступника прекрасно подходил Аарон Косминский. Более того, во время телевизионного расследования, проведённого британскими журналистами в год столетия убийств «Джека-потрошителя» (об этом любопытном мероприятии уже упоминалось в настоящем очерке), Дуглас прямо назвал Косминского наиболее подходящим типажом убийцы: «Расчленение предполагает психическое расстройство, сексуальную неполноценность и накопившуюся против всех без исключения женщин злость. А молниеносный характер нападения выдаёт неуверенного в себе, скованного в присутствии других человека. Такой речами себя не выразит. Обстоятельства преступлений говорили за то, что их совершил убийца, способный слиться с окружающим миром и не испугать проституток. Крадущийся в ночи и возвращающийся на место преступления незаметный одиночка, а не звероподобный мясник. В ходе расследования полиция его, безусловно, допрашивала. Из всех предложенных кандидатур больше всего к нашему портрету подходил Косминский. (…) Я не могу утверждать, что Джек-потрошитель – именно Косминский. Но я с достаточной степенью вероятности могу утверждать, что Джек-потрошитель подобен Косминскому.»
Косминский казался не очень убедителен в роли убийцы. Инспектор Абберлин, лично общавшийся с Аароном, справедливо указывал на его сильный акцент. Между тем, не существовало никаких свидетельств того, что «Джек-потрошитель» говорил с акцентом. И своим астеничным сложением Косминский никак не соответствовал словесному портрету подозреваемого.
Наш современник, известный историк криминалистики Филип Сагден (Philip Sugden), автор интереснейших исследований, посвящённых обстоятельствам расследования убийств в Уайтчепеле в 1888 г. |