1 июля 1982 года Туллио Майнарди (Tullio Mainardi), дядя убитого Паоло, получил странный телефонный звонок. Надо сказать, что в то время в его доме проживала родная сестра, мать убитого молодого человека. Подняв телефонную трубку, Туллио услышал тихий, очень спокойный голос, который без каких-либо эмоций произнёс: «Монстр снова ударил» («Il Mostro ha colpito ancora»). Дядя положил трубку, ничего не сказав. Поначалу он решил, что имеет дело с обычным хулиганом, но после некоторого размышления решил, что ошибся. Звонивший более не напоминал о себе, а кроме того, произнесенная им фраза и интонация, с которой она прозвучала, совершенно не соответствовали безответственным действиям дурно воспитанного юнца. Это явно был взрослый человек, который хотел донести некую мысль. Туллио заподозрил, что ему позвонил убийца – эта догадка с одной стороны его удивила, а с другой – поразила. Он не понимал логики звонившего…

Хорошенько обдумав произошедшее, Туллио Майнарди 9 июля 1982 года официально заявил о подозрительном звонке.

В августе 1982 г. полиция Флоренции получила анонимное письмо, составленное из наклеенных на лист писчей бумаги газетных букв, которое гласило, что «Монстр» известен Меле и преступления первого находится в неразрывной связи с убийством 1968 г. Барбары Лоччи и её любовника. В принципе, письмо это не сообщало следствию ничего нового, однако интересно было то, что о событиях той поры помнили и обычные люди, а не только те, кому это было положено по долгу службы. Кто-то умудрялся проводить любопытные параллели даже по скудной информации из газет, не зная фактических материалов расследования. Впрочем, письмо это никаких особых последствий не повлекло, поскольку не сообщало следствию ничего принципиально нового.

Между тем, осенью 1982 г. набравшая было ход машина сыска стала подтормаживать. Франческо Винчи находился в заключении и не собирался делать саморазоблачительных признаний, новых подозреваемых не имелось, как не имелось никакой новой информации о «Монстре». Отчасти это было даже и неплохо – отсутствие активности со стороны преступника могло означать, что он лишён свободы, а это отчасти укрепляло уверенность правоохранителей, что Франческо Винчи как раз тот человек, кто им нужен.

Так это или не так, оставалось, впрочем, совершенно непонятно. Проходили месяцы, следствие перетряхивало все материалы по убийствам «Монстра» в поисках подозрительных совпадений или улик, которые можно было бы предъявить Франческо Винчи, а тот стоически переносил все неудобства, связанные с пребыванием в тюрьме, и ни в чём не признавался. С Лоренцо Аллегранти и его семьи сняли охрану, поскольку никто более не пытался выйти на связь с доктором или вести за ним слежку. Ситуация вокруг преступлений «Флорентийского Монстра» всё более успокаивалась. Некоторое напряжение принесло лето 1983 г. – многие в Тоскане ждали активизации преступника – но и лето прошло спокойно. Ни во Флоренции, ни в её окрестностях не случилось ни единого преступления, которое можно было бы связать с действиями таинственного серийного убийцы.

Неужели логика правосудия оказалась справедливой, и Франческо Винчи на самом деле был таинственным убийцей, угодившим в расставленные ему сети? Следствие не могло это доказать юридически корректно, но факт, что «Монстр» исчез после ареста Винчи, казался слишком уж красноречивым.