Всё время, пока арестант находился в больничном отделении тюрьмы «Эрмли» в Лидсе, конвойные не сводили с него глаз. Был заведён специальный журнал, в котором регистрировались все поведенческие особенности арестанта, его разговоры, занятия и прочее – словом, всё, что могло представить интерес для психиатров и судей. Некоторые фрагменты этого журнала впоследствии были оглашены в суде, так что мы можем теперь составить довольно полное представление о том, каким же был этот убийца на самом деле.

Запись от 6 января 1981 г.: «Время от времени, уступая потребности говорить, начинает хвастаться, что имея руки в крови и преследуемый полицией, практически был неуловим».

Запись от 7 января: «Сатклиффа в полдень посетила жена. Он говорил очень немного, но она разговаривала не умолкая».

На следующий день жена явилась к арестанту в сопровождении адвоката Кэрри Макгиллана, назначенного судом. Поскольку пропуск не предусматривал коллективное посещение, охрана не допустила адвоката к Сатклиффу, и жена прошла в камеру мужа одна. Там Питер произнёс перед ней монолог, который, судя по записям в журнале, сводился к следующему: «Я не буду гневаться, если ты начнёшь свою жизнь заново. Если я не смогу убедить судей, что безумен, то надолго останусь в тюрьме, лет на тридцать или больше. Но, возможно, я получу только десять лет в мусорной корзине». Последний эвфемизм означал «сумасшедший дом» (на суде обвинитель во время допроса охранника, сделавшего эту запись, специально уточнил: как понимает тот значение выражения «мусорная корзина»? ).

Запись от 9 января 1981 г. (сделана после очередного посещения Питера Сатклиффа супругой): " (…) она полностью доминирует над ним и управляет ситуацией». (дословно: (…) «she completely overwhelms and dominates him and the situation»).

Запись от 28 января 1981 г.: «Болтлив, но только относительно преступлений и возможных результатов (медицинского) обследования. Не намерен раскрывать о себе что-либо, не связанное с преступлениями».

Запись от 10 февраля: «Сегодня вечером болтлив… Весьма весело рассуждал о своей попытке избавить страну от проституток. (…) Очень разговорчив. (…) Говорил о своём обыкновении слышать голоса. Однажды слышал голос у польской могилы. Широко открытые глаза заблестели, когда зашёл разговор, интересный для него». Последняя запись особенно примечательна: именно тогда Питер Сатклифф начал изображать из себя шизофреника. Впрочем, этому суждено будет произойти чуть позже.

8 января 1981 г. сержант Ринг, задержавший Питера Сатклиффа неделей раньше, припомнил, что после доставки преступника в полицейский участок тот попросился в туалет. Ринг заподозрил, что Сатклифф мог «сбросить» там важную улику, подобно тому, как он проделал это возле здания Ассоциации Британских производителей стали. В присутствии понятых санузел полицейского участка подвергся обыску, и в бачке унитаза был найден нож с деревянной ручкой.

Питер Сатклифф признал, что нож принадлежал ему и был спрятан после того, как он понял, что его задержат в участке до утра. Этот нож он не выбросил раньше, так как прежде при нападениях им не пользовался, а значит, строго говоря, наличие ножа ни в чём Сатклиффа не уличало. Тем не менее, дабы не вызывать лишних подозрений, он, в конце концов, почёл за благо избавиться от него.