Лживость Хейга, его стремление манипулировать людьми, склонность к антиобщественному и аморальному обогащению, неспособность к систематическому труду в любом его проявлении – всё это, по мысли психиатра, однозначно свидетельствовало о болезненном состоянии ума и души обвиняемого. «Паранойя – это болезнь честолюбца и эгоцентрика», – заключил вводную часть профессор. После чего перешёл к разбору и анализу конкретных деталей. Йеллоулис рассуждал о процессе пития мочи Хейгом и даже умудрился привязать это действо к побудительной причине в… Ветхом завете. Особо разобрал тезис о сексуальной холодности Хейга и объяснил её… «сублимацией в самопоклонение». Довольно долго рассуждал о том, что во время экспертизы на его просьбу назвать самых необыкновенных исторических личностей Хейг написал: «Христос и Гитлер». Эксперт считал, что видения сочащихся кровью деревьев Хейг выдумать не мог.

Рассуждения профессора Йеллоулиса были, безусловно, очень интересны и весьма компетентны. Зал слушал психиатра затаив дыхание. Казалось, специалист откроет через минуту истину в последней инстанции.

Но когда к перекрёстному допросу профессора психиатрии приступили представители обвинения, то флёр многозначительности стал исчезать прямо на глазах. Прежде всего Йеллоулису пришлось признать, что хотя он действительно приезжал в тюрьму 5 раз, встреч с Хейгом эксперт имел всего две, и каждая продолжительностью около часа. Остальное время психиатр потратил на изучение документов дела.

Далее он признал, что не имел никаких объективных свидетельств тому, что говорил. Когда Шоукросс поинтересовался у Йеллоулиса: «Почему Вы думаете, что Хейг пил мочу из-за того, что хотел именно крови, а не спиртного?» – психиатр не нашёлся, что ответить, и промолчал. Обвинитель тогда усилил нажим и поинтересовался, почему эксперт думает, что обвиняемый вообще пил мочу? Йеллоулис выдавил из себя признание, что никаких объективных свидетельств тому, что Хейг и в самом деле делал то, о чём рассказывал, не существует.

Затем Шоукросс рассказал о том, что обвинению достоверно известно (и свидетели могут быть приглашены сейчас в зал), что Хейг установил хорошие отношения с персоналом Суссекской психиатрической больницы. У работников лечебницы он выспрашивал о поведенческих стереотипах, чертах и привычках больных разных категорий, а потом пытался всё это имитировать перед обследовавшими его экспертами. «Не похоже ли это на симуляцию?» – спросил Генеральный прокурор.

Рядом взаимосвязанных вопросов Шоукросс добился того, что эксперт признал-таки вслух очевидную, в общем-то, мысль: Хейг полностью отдавал себе отчёт в том, что убивая людей, поступает неправильно с точки зрения закона. Мысль эта была очевидной потому, что иначе невозможно было объяснить те хорошо продуманные меры по сокрытию следов преступлений, которые обвиняемый предпринимал.