– Мой «Бейлиз»! – ахнула Кира. – Фира Яковлевна, зачем вы обманываете?

– Нет, это другой! То есть это другая бутылка! У меня она была уже куплена! Не ты одна, Кирочка, можешь позволить себе покупать дорогие напитки!

– Не врите! – возмутилась Кира. – Всему дому известно, какая вы скупердяйка! Да вы в магазине хлеб, если только он вчерашний, с пятидесятипроцентной скидкой берете. А все остальные покупают за ту же цену, что и свежий! А когда продавцы видят, что вы к рынку подходите, они свои прилавки закрывают. Лишь бы с вами дела не иметь! Вы же за каждую копейку торгуетесь по полчаса.

– И никакой ликер вы не пили, – подхватила Леся. – И тем более новый не покупали.

– Вы просто когда меня встретили, решили соврать. Испугались, что я у вас ликер назад потребую!

Фира Яковлевна мрачно молчала. Вид у нее был одновременно скорбный и в то же время гордый.

– Хорошо! Очень хорошо! Грабьте! Моему народу не привыкать страдать! Мы страдали две тысячи лет и…

– Фира Яковлевна! – воскликнула Леся. – Мы вам другой подарим. Только не плачьте! А этот отдайте. Отдайте, не нужно ни вам, ни вашему брату его пить.

Услышав, что ей возместят утрату, Фира Яковлевна мигом забыла про страдания своего народа. Деловая хватка у нее оказалась гораздо крепче исторической памяти. И в магазине, куда подруги привели соседку, она выбрала бутылку «Хеннесси», при виде цены на которую у Киры вырвалось сдавленное проклятие. Фира Яковлевна выглядела невинной, словно агнец, которого приносят в жертву. Видно, это в самом деле было у нее в крови.

– Это та самая бутылка? – спросил Слепокуров у Киры. – Та, которую принес вам в подарок Борис?

– Да! Видите, тут немного бумага содрана? Это мой кот Фантик постарался. Лапой цапанул.

Следователь кивнул.

– Хорошо. Тогда бутылка отправляется на экспертизу. А мы с вами идем к вашему Борису. Надеюсь, номер квартиры вы хотя бы помните?

Кира помнила. И девушки со следователем поднялись наверх. Кира первой позвонила в дверь Галины Степановны. Но там никто не ответил. Кира позвонила еще. Потом еще и еще. Звонила она минут десять. И наконец ей стало ясно, что в квартире ни единой живой души нет. Нельзя не отреагировать на такой шум.

– Его нет, – сказала она. – Будем ломать дверь?

Слепокуров явно испугался.

– С чего вам такая глупость в голову пришла? Вовсе нет.

– Тогда что?

– Подождем. Помнится, вы мне говорили, что ваша квартира на этом же этаже?

– Да.

– Вот у вас и подождем.

Едва Кира открыла дверь, как ей под ноги бросился дико вопящий комочек шерсти. Слепокуров шарахнулся в угол и схватился за кобуру.

– Остановитесь! Это просто мой Фантик.

– К-какой Фантик? – слегка заикаясь, спросил следователь.

– Мой кот. Я же вам про него говорила!

– Да, да, помню…

Но Кира уже не обращала внимания на следователя, сосредоточившись исключительно на коте.

– Проголодался, бедненький? – сюсюкала она над ним. – Соскучился? Злые дяди держали твою хозяйку. Ни молочка не налили, ни постельки теплой не предложили, ни коньячка глоточек.

Учитывая, что часы показывали десять утра – менты продержали подруг в отделении почти сутки, Кира и Леся, которые пережили не самые приятные часы в своей жизни, дружно решили наплевать на приличия. И оставив Слепокурова бдеть у дверей квартиры, пошли на кухню варить кофе и снимать стресс коньяком.

Фантик последовать за ними отказался.