|
Послышался дробный хруст. А через миг воин превратился в обугленную головешку, взорвался сухими чадящими осколками. Порыв ветра подхватил прах, швырнул в лица рыцарей и солдат. Тень растеклась по мостовой лужей аспидной воды, зашевелилась и быстро поползла к шеренге воинов. Но прыгнуть во второй раз так и не успела… Сгусток солнечного света ударил, словно клинок. Рассек тьму и размазал по тротуару, изорвал на десятки дымных языков. Мрак попытался собраться в единое целое. Но рядом сразу соткалась фигура человека в белом балахоне. С ладоней ударили солнечные лучи. Выжгли туманные лоскуты, намертво впаяли в землю. Над площадью установилось секундное затишье. Ошеломляющее, нехорошее. Воины отворачивались. Кто-то за-душенно кашлял, кто-то отплевывался. Иные согнулись от приступа тошноты. Смерть соратника устрашила до глубины души. Люди боялись вздохнуть. А кое у кого скрипел прах на зубах… человеческий прах… — То, что я думаю? — хрипло спросил Вард в пустоту. Тишину разорвал сухой кашель, перешел в каркающий смех. Отец Бьярни задрожал, резко вскинул голову. Лицо почернело от копоти и запекшейся крови, на губах заиграла безумная ухмылка. — «Прорыв»… — шепнул Торвальдсон. Осенил себя солнечным знамением, воздел взор к небесам. — Господи, за что ты наказал своих чад?… Или… да-да, испытание. Мы обязаны выстоять, пройти через боль. И тогда осенишь нас своей благодатью… Покайтесь! Изгоните мрак из душ! Быстрее, пока черви не пожрали вас изнутри!.. Вокруг кистей рук служителя загорелось бледное сияние, тело окутал светящийся ореол. Бьярни выпрямился, медленно шагнул к воинам. Те попятились, стали оглядываться на Безликих. Но каратели словно вмерзли в землю. Торвальдсон показался неким пророком, просветленным самим богом… Ирн быстро осмотрелся… Угольно-черное небо, тяжелые громады облаков, короткие злые молнии на горизонте. Серые безликие стены домов, темные зловещие окна, безлюдные улицы. Устрашенные воины, одинокая и неожиданно дветлая фигура Торвальдсона. Ветер, стужа, запахи гари и крови… Парень содрогнулся от ужаса. Плюнул на угрозу повредить руки и рванулся. Застонал, дернулся еще раз. — Не трепыхайся! — с недовольством рыкнули за спиной. — Мы должны убираться! — прохрипел Птиц. — Город… — Знаю, — сухо ответили из мрака. — Приготовься, дорезаю канат. Послушник кивнул, вновь обратил взгляд к площади… Бьярни медленно приближался к рыцарям и магам. Воины с мистическим ужасом смотрели на служителя, пятились. Неизвестно, что испугало храбрецов больше — настоятель или Тьма. Безликие застыли столбами, всматриваясь в нечто незримое. Водили руками, шептали заклятая. И лишь де Гирео сохранил невозмутимость. — Люди! Скоро наступит конец мира!.. — прокричал отец Бьярни. Воздел руки, задрал голову к небу — Выходите! Очистите души! Мы войдем в царство Светозарного чистыми, яки агнцы… Вопль служителя прервал ужасающий грохот. Один из ближайших к площади домов взорвался. К небу рванулся столб пыли, каменных обломков, чадного пламени. Настоятеля швырнуло на мостовую, засыпало. Вокруг отряда возник защитный купол и прикрыл рыцарей. Но ненадолго. Буквально через секунду купол побледнел и погас, воины попадали наземь. Рухнули ратуша и трактир, стены молельни покрылись широкими трещинами. Чудовищный треск огласил пространство. Земля подпрыгнула, как живое существо. Мостовая просела, посреди площади появилась глубокая расщелина. Оттуда с ревом ударил поток смрадного черного дыма, показалась раскаленная магма… Взрывная волна чуть не сорвала Птица со столба. Послушник вскрикнул от боли, зажмурился. Но почти сразу почувствовал, что путы вокруг запястий ослабли. |
