— Обитавшие… ну да, я тоже давно про них не слышал. Как маги ловушки против них понаставили вокруг городов, так метаморфы почти что вымерли. Наверное, молодёжь уже считает их чем-то вроде страшилок из детских сказок. А вот во времена моего детства это был реальный ужас. Если вдруг обнаруживали обглоданное тело жертвы смертельного обманщика — полупереварившиеся склизкие кости — то жители бросали своё имущество и бежали со всех ног прочь. Их ужас был вполне объясним, так как одной жертвой чудовище никогда не ограничивалось. Смертельному обманщику нужно питаться каждый день, такой уж он прожористый. И при всём богатстве выбора — птица, скотина ли деревенская, лесная дичь — он всегда выбирает именно людей. То есть и скотину сожрёт, конечно, если другой добычи не осталось. Но пока рядом живут люди, этот хищник будет охотиться именно на них. Хитрые, коварные, принимающие любой облик. И, что самое страшное, не убивающиеся честной сталью — только магией или магическим оружием.

— И ты заметил в лесу смертельного обманщика? — спросил я, начиная постепенно пугаться.

— Заметил. Только не в лесу, а намного раньше. Вот ты спал, а телега переезжала через лесное кольцо вокруг Холфорда. И наши селяне босоногие, думая, что я задремал, достали из под слоя сена тонкие деревянные обручи и одели себе на головы. А потом сняли, когда мы лес проехали. А я не дремал, только виду не подал. Но смотреть стал внимательнее. И заметил несколько несоответствий. Во-первых, они весь день ничего не ели. И на телеге не было даже намёка на какую-либо еду. Странно — они собираются весь день ехать, и даже сухарика с собой не взяли? И они за весь день между собой не разговаривали — странно ведь, правда?

— И всего-то? — удивился я. — Как-то мало совсем доказательств. У меня, между прочим, тоже голова болела после первого проезда через лесное кольцо вокруг Холфорда. Хорошо, что я задремал в этот раз — а то опять бы по мозгам долбануло заклинанием очень неприятно. И если кто-то часто ездит, может и придумал способ, как отвести это мерзкое заклинание, которое в мозгах роется. А может это лесное кольцо вокруг столицы для них священное, и они просто в знак почтения одевают деревянные обручи, как символ.

Серафим покачал головой:

— Неубедительно как-то. А насчёт остального?

— Ещё проще — отец заработанные на ярмарке деньги пропил, всё до последнего медяка. И денег у них не осталось купить еды. А сына побил за то, что тот не отдавал монеты. Вот они и не разговаривают между собой.

— Всё у тебя просто как-то получается, Пётр. Как будто я на ровном месте испугался. А я ведь весь день чувствовал их голодные взгляды на себе. Понимал, почему им не нужны котомки с едой — мы их еда. Знал, что они нас могут убить в любой момент, и даже понимал, почему не убивают. Они осторожные, не хотели на дороге нападать, где их могли бы увидеть. Понимали, что мы никуда от них не денемся и намного надёжнее отвезти нас в глубоко лес и там тихо прикончить. Хотя, уверен, если бы они догадались, что их замысел раскрыт, они бы прикончили нас в момент. У нас ведь даже нет шансов отбиться от них — ни магического оружия, ни магии. Ни-че-го! Но не знаю, как тебе доказать это всё.

Я подтянул усталые ноги и присел, положив сумку под голову.

— Не надо доказывать, Серафим. Я тебе просто верю, — сказал я. — Как ты думаешь, они нас потеряли?

— Надеюсь, что потеряли. Они ведь не должны были сразу понять, что мы скрылись. Должны были сначала подождать какое-то время — когда же мы с дровами вернёмся. А когда они догадались, мы уже успели далеко убежать. Хотя метаморфы очень упорные, хитрые и коварные.