А затем, резко размахнувшись, закидывает мальчика в люк бетономешалки.

— Неееееееееееет!!! — кричит девушка и пустым взглядом смотрит в сторону крутящегося барабана.

Оттуда доносится сильный плач.

— Мама, мама, мне больно! Мама!!! — Раздаётся крик мальчика, а потом он внезапно затихает.

Главарь подходит к безучастно смотрящей на барабан девушке, которая в одно мгновение полностью поседела.

— Нужно было всё мне рассказать, — говорит он, — жизнь Петрухи не стоила твоего сына.

И достаёт пистолет, направляя его дуло в лицо девушке. Та даже не обращает на это никакого внимания.

— Моего мужа зовут Николай, — каким-то безжизненным голосом отвечает ему молодая девушка, так и не оторвав глаз от крутящегося барабана.

— Да? — Бандит пожимает плечами. — Значит, тебе не повезло.

И уже взводит курок.

Бах! И в груди бандита расцветает кровавое пятно.

Откуда ни возьмись, появляются люди в масках.

— Всем лежать! Работает ОМОН!

Бандитов быстро раскладывают по земле, но девушка всё так же не обращает ни на что внимания.

К ней подходит человек в форме.

— Вы как? Вы меня слышите? — спрашивает он у девушки, пустым взглядом смотрящей на работающую бетономешалку.

— Лейтенант, иди сюда. Девушка в шоке. Видимо, твой выстрел её напугал.

Неожиданно совершенно седая двадцатитрёхлетняя девушка поворачивает своё разбитое и заплаканное лицо к тому офицеру, что позвал лейтенанта, и говорит:

— Там мой сын, они забросили его туда, — и указывает на крутящийся барабан строительной машины.

Милиционер сначала с непониманием во взгляде смотрит на девушку, и только потом до него доходит смысл сказанного.

— Отключите машину! — Орёт он.

И бежит к вращающемуся барабану.

— Внутри может быть ребёнок, — говорит он подбежавшим бойцам.

Когда барабан перестаёт вращаться, одного из бойцов поднимают, и он заглядывает внутрь.

— Кажется, я его вижу, — неуверенно говорит он и залезает в барабан бетономешалки.

Проходит несколько секунд, и после этого удивлённый возглас:

— Майор, он ещё жив!

Эти слова заставили шевелиться не только бойцов, но и подскочить до сих пор безучастно сидящую на полу девушку.

«Он жив!» — билось в её голове.

Она будто и не чувствовала боли во всём теле, подскочила к толпе бойцов ОМОНа, столпившейся у строительной машины и поражённо разглядывающей что-то, завёрнутое в одну из курток и лежащее на руках у майора.

Когда девушка увидела эту кровавую мешанину из костей и мяса, она испуганно остановилась и сделала несколько шагов назад.

— Нет, — тихо произнесла она, — нет…

Но майор, этот жёсткий и циничный человек, многое повидавший на своём пути, поднял на неё такие же, как и у всех остальных, поражённые глаза и твёрдо сказал ей:

— Да, — и будто убеждая самого себя, он добавил: — Да, он всё ещё жив.

А ещё буквально через пять минут приехала скорая.

Врач, как раз дежуривший в эту смену, тоже был до крайности удивлён, что этот маленький комок, бывший некогда мальчиком четырёх лет от роду, всё ещё хватается своими изломанными ручонками за тонкую нитку жизни.

Никто не верил, что ребёнок выживет.

Но, несмотря на все прогнозы врачей, мальчик выжил.

С тех пор я ни разу не улыбнулся. И именно с тех пор я стал таким, каким и был сейчас.

Надпись об инсталляции гипнопрограмм замерла на отметке в девяносто семь процентов.

Получается, что в отключке я находился где-то минут десять-пятнадцать.