– Снимай свое тряпье! – приказал лорд Массинг. – Служанка поможет тебе одеться как подобает.

– Не сниму, пока ты не выйдешь, – бросила Магелия.

Она не желала показывать этому человеку, что боится его.

– Тебе не удастся поговорить с ней с глазу на глаз, – отрезал он. – Раздевайся, не то я сам тебя раздену.

Это была не угроза. Магелия ясно видела, что он попросту извещает ее о том, к чему приведет упрямство, и предоставляет ей самой решить, что для нее более оскорбительно. Магелия начала расстегивать синее платье, а служанка принялась торопливо ей помогать.

Оставшись в одной сорочке, Магелия повернулась к лорду Массингу спиной. Девушка помогла ей надеть шелковое платье и туго зашнуровала корсаж. Затем она расчесала черные волосы Магелии и часть их собрала узлом на затылке, а остальные оставила привольно ниспадать на плечи.

– Вот, господин, – робко сказала она, закончив свои труды.

Бриен кивнул:

– Так гораздо лучше.

Не дожидаясь, пока Магелия повернется к нему лицом, он цепко ухватил ее за руку повыше локтя. Магелия даже не пыталась сопротивляться – она давно уже поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет. Бриен выволок ее из комнаты и протащил по коридору к другой комнате.

Из‑за открытой двери Магелия прежде всего увидела большую кровать под балдахином. На небольшом столике, на железной подставке, покоился, словно покрытый изморозью, шар, и внутри него мелькали искорки. Девушка переступила порог и краем глаза уловила какое‑то движение. В длинном зеркале, которое висело на стене у самого столика, отражалась она сама, Магелия.

Она выглядела как высокородная дама, как хозяйка замка, хоть сейчас готовая к приему гостей.

Комната с виду была чисто прибрана, но все же в ней витал едва уловимый неприятный запах, словно здесь пролили содержимое ночного горшка. К этой вони навязчиво примешивался незнакомый Магелии приторно‑сладкий запах. Кроме лорда Массинга, который вошел в комнату сразу вслед за Магелией, здесь были еще двое. Девушка увидела их отражения в зеркале рядом со своим собственным отражением и повернулась к ним.

Возле кровати стоял старик в черной мантии и глухой маске – тот самый, которого звали Убад. Он усмехался тонкими сухими губами, пряча руки в рукавах мантии. По другую сторону кровати стоял Вельстил.

Магелия несколько раз слышала, как он называл лорда Массинга отцом, но на самом деле из этих двоих Вельстил выглядел гораздо старше. Вокруг его холодных глаз виднелись тонкие морщинки, черные волосы на висках поседели. Магелия относилась к нему лишь не многим лучше, чем к его отцу. Вельстил был, как правило, немногословен, задумчив, и, похоже, ему не по душе была ни сама Магелия, ни то, что ее похитили и держат взаперти.

Рядом с Убадом, на узком треножнике, стоял странный сосуд, чем‑то похожий на вазу для цветов, которую Магелии как‑то довелось увидеть. Желтовато‑красный, отлитый, вероятно, из бронзы, этот сосуд был весь покрыт вытравленными в металле знаками. Почти до краев его наполняла какая‑то темная жидкость, хотя различить ее подлинный цвет Магелии оказалось нелегко – слишком уж скудно была освещена комната. Ей стало не по себе, когда она осознала, что липкий, приторный запах, которым была пропитана комната, источало именно содержимое бронзового сосуда. Девушка попятилась, и тут же в спину ей уперлась твердая ладонь лорда Массинга. Магелия тут же поспешно сделала шаг вперед, чтобы избавиться от этого прикосновения.

Вельстил оглядел ее с головы до ног, и лишь тогда она увидела, что лицо его разительно переменилось. Он был необычайно бледен, и в темных глазах не было ни тени хоть какого‑нибудь чувства – только холод и пустота. Точь‑в‑точь как у лорда Бриена.

– Не правда ли, сын мой, теперь она выглядит получше? – спросил лорд Бриен.