|
Медленно, в поющей тишине, я повернула голову, любуясь потоками силы. Элегантность простоты. Гениальность бесконечного. Торжества не было, только удивление. Я лежала в центре круга. Настоящего, магического Стоунхенджа. И замыкался он на Aoibheal. Круг не обязательно должен был иметь отражение в физическом мире, хотя обычно складывающиеся в безупречный узор поля все-таки оказывали влияние. Выплескиваются, например, в выросших безупречной окружностью грибах или выстроившихся сами собой камнях. Я улыбнулась, увидев ручеек, текущий, вопреки всем и всяческим законам физики, по идеальной замкнутой линии. Через пару часов он исчезнет, но все равно сила, которую призвал наш танец, удивляла. Дама Аламандин сидела рядом со мной с видом королевы, властвующей над всем, чего касается ее взгляд. Не дожидаясь приказа, я попыталась встать. Димка, поддерживавший за границей воды поникшую у него на руках Aoibheal, следил за этими потугами обеспокоенным взглядом. Испуг при мысли, что он ринется в круг мне на помощь, придал сил. Шагнуть наружу было подобно тому, как если бы я вышла из-под водопада. Я вновь подивилась чуду, в сотворении которого приняла участие. Защита и оружие, врата и стены, прячущий туман и путеводная звезда. Круг фейри. Вышивка ришелье на ткани мира. В смешавшем Вуали узоре совершенно растворилось присутствие воспитанницы фейри. Мне даже пришлось моргнуть, чтобы удостовериться - вот она, усталая и живая, а вовсе не растаяла в воздухе ночной росой. Если случится невероятное и Aoibheal все-таки выследят, она сможет использовать силу круга и как оружие. Не абсолютное, конечно, но взять добычу, за спиной которой подобная мощь, уже не так просто. Тем более что она теперь имела возможность шагнуть в круг и уйти через него как сквозь врата, вновь скрываясь между Вуалей. Нет, теперь смертная может считать себя в относительной безопасности. Чего не скажешь обо всем остальном мире. Я сжала зубы. Собственное непонимание бесило. Казалось, надо сделать больше, что-то предпринять, что-то доказать. Не прятаться, точно мышь под веником, надеясь, что угроза пройдет стороной. Но госпожа моя, поразительно легко согласившаяся помочь, похоже, считала, что мы все делаем правильно. Да и Димка подозрительно притих, не требуя больше ни ответов, ни решений. Если я не могу доверять этим двоим, то какой вообще смысл в дальнейшей борьбе? Усилием воли я заставила себя расслабиться. И все же перешагнула через ручеек. Оказаться вновь в обычном мире было… неприятно. Как если бы я села в машину. И отнюдь не дивный автомобиль филина Маккиндера. Я пошатнулась, быть может, упала бы, не стой за моей спиной Аламандин. Демонстрация слабости в ее присутствии не есть разумный поступок. Димка было попытался протянуть руку, но я отрицательно тряхнула головой. Ощущает ли госпожа, насколько этот смертный обвешан металлом? Глупый вопрос. Да как это можно не ощутить? В нынешнем своем состоянии я, кажется, чуяла даже то железо, что было в человеческой крови. И не желала к нему приближаться. - Это было… весьма интересно, - заметил мастер по недомолвкам и преуменьшениям, бывший моим братом. Значит, все-таки подсматривал. И, скорее всего, пытался записать. Пусть теперь покупает себе новую камеру, антрополог несчастный. Ведь предупреждала! Дама Аламандин скользнула из круга хищной снежной змеей. Глаза ее полыхнули, заинтересованно остановились на смертном, столь неосторожно показавшемся на глаза. Я напряглась, готовясь к защите, но от дальнейшего разговора нас спас беззвучный зов ночного рога. Если к нему вообще применимо слово «спас». В принципе. Госпожа моя и я повернулись на слышимый лишь нам звук, точно хищные птицы к руке сокольничего. Aoibheal подняла ресницы, вглядываясь в наши лица. |
