Я спрыгнула вниз, вернула на место стол, вернула на место вазу. Кресло придвинула к стене, сняла с него обрывки веревок. Села передохнуть. На глаза мне попался белый пластмассовый предмет – он вчера выпал из Любиной головы, и я все гадала, что это такое. Сейчас мне ничто не мешает поднять его и рассмотреть. Только вставать не хочется, и сегодня мне совсем не любопытно.

Я все-таки встала и подняла. Долго рассматривала, никак не могла понять, для чего он может быть предназначен. А когда, наконец, поняла, отбросила в ужасе. Слуховой аппарат, вот что это было такое. Слуховой аппарат, как искусственный глаз или протез руки, отдельно от человека вызывает ужас и отвращение. Калека не вызывает, а его причиндалы…

Оказывается, Люба была глухой. Некрасивая, неуравновешенная и глухая. Жизнь, наверное, у нее не задалась. Интересно, кто ее родители?

Преодолевая жуткую усталость, непонятно откуда вдруг взявшуюся, я прибрала в комнате и еще раз позвонила в офис. Не знаю, на что я надеялась, но надежды мои не оправдались – Египет остался в силе.

Что было потом, помню довольно смутно. Кажется, выпила чаю и покурила – уже при открытой форточке. А может, никакого чаю и не пила, покурила, дотащилась до разоренной кровати и легла спать. Во всяком случае, спать я точно легла и проспала до утра. До следующего утра.

Я собралась, позавтракала, вызвала такси и минут через двадцать уже стояла у его дома.

В дверь звонить не стала, сразу открыла ключом – хотелось застать врасплох. Не знаю почему, но я была уверена, что он отсиживается дома: попросил секретаршу, чтобы врала про Египет, и заперся в квартире. Вот сейчас войду и выведу его на чистую воду. Довольно безрассудно с моей стороны, честно говоря, мало ли как могли повернуться события?

Но его не оказалось. Я обошла всю квартиру. На кухне на столе стояли чашки с засохшей кофейной гущей – две (интересно!). В спальне была разбросана одежда, постель не заправлена – аккуратностью мой муж не отличался. В гостиной вообще кавардак. В кабинете я задержалась несколько дольше: включила компьютер, произвела обыск в его столе. Не знаю, что я рассчитывала найти? Фотографию Любы с подписью на обороте: «Дорогому, любимому Валерочке»? Копию договора, скрепленного личной печатью моего прохвоста, о зачислении на должность камикадзе Любови такой-то? Или запасной слуховой аппарат, забытый однажды утром в пылу поспешных сборов? Цели у меня определенной не было, просто, раз уж пришла, нужно было попытаться хоть что-нибудь выяснить. Но ничего компрометирующего найти не удалось. Не было также и фактов, подтверждающих, что он улетел в Египет. Или, наоборот, не улетел. Ничего не было. Тогда я решила прослушать автоответчик.

Да-а, если секретарша врала про Египет, то не только мне: в курсе его поездки, оказывается, были все, во всяком случае, те, кто звонил вчера и сегодня, а может, и позавчера – записей накопилось много. А если она не врала, и он действительно в Египте? Но почему он мне об этом не сказал, почему пообещал приехать? Что вообще происходит?

Я стала слушать записи с автоответчика, и тут… Сначала я подумала, что просто ослышалась, но нет, все так и было: следующий, последний звонок предназначался мне! Да-да, сообщение на автоответчике было оставлено для меня. Но как такое может быть? Все знакомые и оставшиеся в живых родственники прекрасно знают, что я здесь не живу и что отношения с мужем у меня совершенно разладились, зачем же тогда звонить сюда? Впрочем, голос звонившей был совершенно незнакомый. Я снова прослушала запись. Да, совершено незнакомый голос, я не знаю эту женщину. И то, что она говорит, – бред какой-то! «Алена, мне обязательно нужно с вами встретиться. Это по поводу письма. Буду ждать вас сегодня с двенадцати до шести в сквере напротив ресторана «Скорпион».