Джемма и Хэмиш скрываются в доме. За ними следуют Энни и Джонни.

Забытая всеми Эльза, пошатываясь, выходит из врат чужого рая. Руки ее исцарапаны, разбиты колени, кровоточат босые ноги; хлещут по лицу зеленые ветви.

Скоро она видит телефонную будку. Найдя в кармане заветную монету, Эльза звонит маме. И начинает говорить, точнее безутешно рыдать, выплескивая в черную трубку потоки своих обид и страданий. У нее нет денег, нет дома, нет работы, нет друзей, нет Виктора. Все сложилось так, как давно предсказала мать.

— Как же ты была права, — всхлипывает Эльза. — Все мужики — просто звери.

— Я никогда не говорила, что мужики звери, — возражает Шейла. — Зато я говорила, что ты дурочка. Что, он вернулся к жене?

— Да. Можно я приду домой, мамочка? Я готова жить с сестрами.

— У нас очень тесно. Ты, наверное, уже отвыкла.

— Нет! Честное слово, нет!

— Тебе придется много трудиться. Не годится слоняться по дому, капризничать и ныть, как ты всегда это делала. Кстати, есть хорошая работа в ближайших теплицах. Собирать помидоры.

— У меня позеленеют руки! От духоты я упаду в обморок.

— Нищим выбирать не приходится, девочка моя. Кстати, Дерек о тебе все время спрашивает, не знаю, обрадует это тебя или нет.

— Дерек? Кто такой Дерек?

Все позабыла Эльза.

— Одноклассник твой. Молочником работает.

— Ах, этот… Прыщастенький, что ли?

Шейла вздыхает.

— Как же ты доберешься домой?

— Автостопом.

— Смотри, осторожнее.

Итак — домой. Там мир и покой. Вечное раздражение, но единственное утешение.

Километр прошагала по шоссе босая, растрепанная, зареванная Эльза, пока какой-то грузовичок не подбросил ее до Лондона. Дома она была в половине одиннадцатого. Сестры и братишки как раз выключили телевизор, и вся семья уселась пить горячий шоколад.