|
.. Катя тихо ответила: - Я не смела этого вам сказать... Ну, где же нам расставаться, друг милый... Они дошли до того места, где человек с ведерком только что налепил на стену белую небольшую афишу, и так как оба были взволнованы, то на мгновение остановились. При свете фонаря можно было прочесть на афишке: "Всем! Всем! Всем! Революция в опасности!.." - Екатерина Дмитриевна, - проговорил Рощин, беря в руки ее худенькую руку и продолжая медленно идти по затихшему в сумерках широкому проспекту, в конце которого все еще не могла догореть вечерняя заря, - пройдут года, утихнут войны, отшумят революции, и нетленным останется одно только - кроткое, нежное, любимое сердце ваше. Сквозь раскрытые окна больших домов доносились веселые голоса, споры, звуки музыки. Сутулый человек с ведерком опять перегнал Катю и Рощина и, наклеивая афишку, обернулся. Из-под рваной соломенной шляпы на них взглянули пристальные, ненавистью горящие глаза. 1922 |
