– Ненавижу ложь, – произнес Неизвестный № 2. Голос был почти таким же, как у Неизвестного № 1, только чуть ниже.

– Я не лгу, – ответила Амена. – Я не знаю, о чем вы говорите.

Тень ее страха прорвалась наружу. Думаю, она начала понимать, что говорит не с разумными людьми, открытыми для убеждения рациональными аргументами.

– Ты лжешь, эта штуковина лжет, все лгут, – сказал Неизвестный № 1. – Нам лучше знать.

– С этим я ничего не могу поделать, – выпалила Амена звенящим от напряжения голосом.

Уровень производительности рос, и начинали функционировать остальные части тела. Из-за временного отключения органические части подавили бо́льшую часть токсинов стресса, и я чувствовал себя намного лучше. Сканирование показало, что осколки под щекой – это фрагменты устройства, покрытые стелс-материалом. Меня сшиб дрон, возможно, того же типа, который я заметил в модуле до эвакуации. Он ударил меня с такой силой, что сам разлетелся на куски. Ни у одного дрона ГИКа, по крайней мере из тех, которые он позволил мне увидеть, не было стелс-оболочки. Пожалуй, принудительная перезагрузка даже принесла мне пользу, потому что я был полным идиотом, не подумав об этом раньше. Если дроны каким-то образом получают приказы, то должна быть и активная сеть внутри ГИКа, просто не на стандартном канале. Как только включились ноги и руки, я медленно поднялся и откорректировал указания дронам – теперь они сканировали весь диапазон.

Моя ракетная установка валялась рядом, и от нее остались одни обломки, как будто кто-то специально постарался. Сохраненная схема помещений ГИКа пришлась кстати, когда я определял направление, откуда доносился голос Амены. Дальше по вот тому изогнутому коридору, из кают-компании. Я двигался бесшумно.

Добравшись до первого поворота, я обнаружил канал управления их дронами. Он был зашифрован, как армейская сеть. Умно. Вот только шифрование было древним даже в терминах людей, не только ботов. Последний апдейт программы взлома ключей, который я получил от своей бывшей компании, устарел больше чем на восемь тысяч семьсот часов, но он взломал этот код как орешек.

Сеть была почти пуста, я не обнаружил никаких голосов, только команды для дронов. Если их шифрование устарело, то и код дронов наверняка тоже. Я нашел старый список паролей к дронам и начал их перебирать. Когда я восстановил связь, мои дроны по-прежнему находились в режиме ожидания, но сейчас были почти бесполезны, поскольку не могли заметить стелс-дроны врага.

Дверь в кают-компанию, откуда доносился голос Амены, была открыта, яркий свет падал в полуосвещенный коридор. Я хотел дождаться, пока уровень производительности вернется к девяноста процентам, но тут услышал голос Амены:

– У нас нет оружия, вы захватили не то судно.

Страх в ее голосе был так очевиден, что я ворвался в отсек.

Пометка: надо пропатчить модуль контроля импульсивного поведения.

Отсек был большим, с мягкими диванами у переборок, несколькими низкими столиками, убирающимися в палубу, и многочисленными парящими над ними экранами, сейчас выключенными. В отсеке находился один клиент, Амена. Она прислонилась к стене в дальнем углу, была растрепана, глаза широко открыты, но никаких видимых повреждений. Две потенциальные цели и две потенциальные жертвы у дальней стены, рядом с Аменой. Обе Потенциальные жертвы в синяках и ссадинах, с испуганными или удивленными лицами. Потенциальные жертвы носили красно-коричневую форму с логотипом корпорации, потрепанную и порванную. Еще одна аномалия, поскольку экипаж ГИКа носил темно-синюю.

Две Цели стояли лицом к Амене и Жертвам, вероятно, дополненным людям, хотя сканирование ничего не показало.

Обе Цели повернулись ко мне. Они были похожи на высоких дополненных людей, только с тускло-серой кожей.