Такси из Сансу дона , двигавшееся в западном направлении, замедлило ход около туннеля Кымхва, после чего остановилось у Сачжик парка.

9:30. Время еще оставалось, но Хан Чжису начинала нервничать.

Она вышла из такси и быстро направилась ко входу. Здание полицейского управления Сеула выделялось на фоне остальных зданий, его было видно издалека. Она сразу заскочила в лифт, надеясь, что не столкнется ни с кем из коллег.

Девушка по привычке нажала на кнопку третьего этажа, где располагался отдел судмедэкспертизы, потом торопливо нажала кнопку тринадцатого этажа – там находился нужный ей следственный отдел.

9:50. Самое время.

Следственный отдел находился в конце коридора. Из окна открывался прекрасный вид на Кванхвамунские ворота , но времени наслаждаться пейзажем не было.

Неделю назад Хан Чжису позвонили из следственного отдела. Они получили письмо, в котором говорилось, что подозреваемый, которого она допрашивала пять месяцев назад, скончался, точнее, похоже, что он покончил с собой.

Письмо…

Хан Чжису считала, что никак не может быть причастна к самоубийству подозреваемого. К тому же абсурдным было не то, что он совершил самоубийство, а то, что только «похоже», будто он это сделал. Однако при проведении тщательного расследования можно обнаружить связь там, где ее раньше не было видно.

Сделав глубокий вдох, Чжису открыла дверь.

В кабинете было трое. Когда она вошла, один из них встал. Мужчина в очках с короткой стрижкой, одетый в форму.

– Младший инспектор Хан Чжису? – спросил он.

Вместо ответа она слегка поклонилась.

– Меня зовут инспектор Ким Чжонмин. Следуйте за мной.

Инспектор Ким отвел ее в комнату для допросов. Из мебели внутри был лишь одинокий стол со стулом. Не было ни камер наблюдения, ни какого либо другого записывающего устройства. Идеальная слепая зона для следственного отдела.

– Сначала нужно подтвердить вашу личность, – сказал инспектор Ким, открывая ноутбук.

В синем свете экрана его взгляд на мгновение остановился в левом углу потолка и затем опустился вниз. Хан Чжису сразу догадалась, что он использует правое полушарие своего мозга. Если взгляд направлен в верхний левый угол, то это значит, что человек использует правое полушарие. Конечно, это было обобщением, но факт использования правого полушария еще до начала допроса означал, что человек уже сделал какие то выводы и вырабатывает стратегию допроса.

Хан Чжису ждала, чтобы инспектор Ким посмотрел ей в глаза. Когда их взгляды наконец пересеклись, он инстинктивно отвел глаза и тут же задал первый вопрос:

– Вы профайлер из группы поведенческого анализа полицейского управления Сеула, верно?

– Абсолютно верно.

– Ваше звание?

– Младший инспектор.

– Перейдем к делу. Помните ли вы господина Ким Ёнхака?

Конечно же, она его помнила. Ким Ёнхак – профессор университета, которого подозревали в убийстве жены. В так называемом «убийстве без тела», произошедшем пять месяцев назад.

– Я разработала всю стратегию допроса.

Поскольку тело жены так и не нашли, следственная группа параллельно проводила расследование по делу о пропаже человека. Чжису установила, что дело о пропаже человека в действительности было делом об убийстве. Убийстве и сокрытии тела. Когда Хан Чжису взяла руководство расследованием на себя, она лично допрашивала Ким Ёнхака, переведя его в ранг главного подозреваемого. Однако на любые вопросы он лишь повторял ответы, которыми снабдил его адвокат. Он отказывался отвечать, как только в его адрес высказывалось хоть малейшее подозрение о его причастности к преступлению. Да и вообще, он не походил на мужа, который горько переживает потерю любимой жены.

Неужели такой человек мог покончить с собой только из за того, что его допрашивали?

Эта мысль заставила ее фыркнуть.