— Хорошо, Ставка рассмотрит вашу просьбу. Что ни будь ещё?

— Нет — коротко обрубил комфронта.

— В таком случае успехов вам и вашей команде. Держите нас в курсе всех ваших событий и плотно контактируйте с товарищем Мехлисом.

— Обязательно, товарищ Сталин. До свидания — Рокоссовский положил трубку и машинально стер со лба густой пот. Разговор с Верховным дался ему нелегко.

— Прежде чем вы отправите свои предложения в Москву, я намерен с ними ознакомиться, товарищ командующий фронтом — недовольным голосом произнес Мехлис, обиженный тем, что Рокоссовский не согласовал свои намерения с ним.

— Обязательно, товарищ заместитель наркома. Я только, что хотел просить вас об этом, но вы меня опередили. Михаил Сергеевич, — обратился комфронта к Малинину. — Прикажите принести в кабинет карту и чаю, и начнем работу.

— Вы действительно хотите использовать в работе генерала Козлова? — спросил Мехлис, подозревая в намерении Рокоссовского хитрый подвох.

— Если вы Лев Захарович, против, скажите. Я отзову свою просьбу в Ставку, но мне кажется, что генералу Козлову следует дать шанс проявить себя в деле.

— Но почему здесь? Москва наверняка нашла бы ему дело?

— Генерал Козлов худо-бедно, знаком с местными условиями. Он не справился на посту командующего фронтом, но на посту командарма или его зама, его можно использовать. Например вместо Черняка — предложил Рокоссовский, но его слова не нашли отклика со стороны Мехлиса.

— Лично я, против использования Козлова на посту командарма, но я не стану настаивать на этом перед Ставкой. Совместная работа командно-политических составляющих фронта для меня важнее, личного — многозначительно произнес Мехлис, ожидая ответного хода со стороны комфронта, и он без замедления последовал.

— Я полностью с вами согласен, товарищ заместитель наркома. Идемте работать? — учтиво уточнил Рокоссовский и Мехлис удовлетворенно кивнул головой, — идемте.

К скорому наступлению в Крыму, готовился не только вновь назначенный на пост командующего Крымским фронтом генерал Рокоссовский. По ту сторону фронта, генерал полковник Манштейн готовил свою наступательную операцию под хитрым названием «Охота на дроф».

Примерно в тоже время, что и Рокоссовский, командующий 11-й армии, обсуждал цели и задачи предстоящей операции с генерал-лейтенантом Фреттером-Пико. В целях недопущения утечки информации на сторону, командир румынского корпуса Флоря Митранеску приглашен не был.

Шел апрель, наступала пора подготовки и исполнения плана «Блау», план вторжения немецких войск на Кавказ и выход к Волге. Намечалось новое широкомасштабное наступление на восток, и Гитлер спешил обеспечить спокойствие своему правому флангу.

Несколько дней назад, Манштейн получил приказ из ставки Гитлера о скорейшем очищении Крыма от вражеских войск.

— Значит, вы категорически отказываетесь наносить удар во фланг 51-й армии русских, господин генерал-полковник? Конфигурация линии фронта очень благоприятствует этому. Один хороший удар и мы сможем отсечь главные силы русских от остальных их войск, чтобы затем уничтожить — допытывался у командующего Пеко.

— Идея прекрасна, но не следует забывать о цене, которую придется заплатить ради её реализации. На этом выступе сосредоточено почти две трети всех русских войск находящихся в Крыму и именно здесь они ждут нашего удара. Здесь их танки и противотанковая артиллерия, здесь их лучшие силы, тогда как на юге, согласно данным разведки, фронт держат исключительно «туземные» части. Укрывшись за мощным противотанковым рвом, они совершенно не ждут удара в этом направлении. Подобно французам, искренне верившим в неприступность укреплений «линии Мажино», так и русские, считают свой левый фланг в полной безопасности.