|
И, как оказалось, чрезвычайно сильными, поскольку, поднеся их к загадочному блестящему шву, тянущемуся поперек бедра, он провел по нему, и тот, взвизгнув, точно от боли, распался. – Доставай, – приказал дух. Затрясшись от вновь накатившего ужаса, Нанас тоже снял рукавицу и, боясь прикоснуться к поблескивающим по краям бывшего шва зубчикам, сунул пальцы в зиявшую на штанине темную пасть. Там он нащупал что-то гладкое и плоское и вытянул на свет нечто похожее на ровный кусок тонкой кожи, обернутый, как ему показалось, в рыбий пузырь. Очень большой пузырь, от очень большой рыбины. – Доставай, – опять сказал дух. – Я достал, – показал ему «кожу» Нанас. – Вынь оттуда карту и разверни. Нанас догадался, что от него требует дух. «Картой», по-видимому, и был тот самый кусок кожи, а вынуть его следовало из прозрачного рыбьего пузыря. Он справился с этим быстро. И даже сумел развернуть кожу, как велел ему дух, – та была сложена три раза вдоль и пять раз поперек. Кожа оказалась непрочной; разворачивая, он слегка надорвал ее в одном месте. – Осторожней! – прикрикнул дух. – Ага, – сказал Нанас. – Я легохонько. – Расстели у меня на коленях. Нанас разложил на ногах духа «карту». – Не вдоль, поперек. Нанас исправил оплошность. – Не вверх же ногами! Переверни. Нанас сделал и это. Теперь вместо испачканной чем-то зеленым, синим и желто-коричневым стороны, кожа смотрела на них чистой белой изнанкой. Довольный Нанас широко улыбнулся. – Ты что, идиот? – спросил небесный дух. Нанас недоуменно заморгал. – Ты когда-нибудь вообще видел карты? – поинтересовался дух. Немного подумав, чтобы опять не сморозить глупость, Нанас кивнул: – Видел. Только что. – Послушай, сынок, а ты хоть читать-то умеешь? Нанас смутился и опустил глаза. – Мама учила меня… В детстве. Какие-то буквы я помню… «Ны», «а», «сы»… «Мы» тоже помню… – Мы, сы!.. – помотал головой дух. – И что мне теперь с тобой делать? – Не знаю… – Нанас испугался, что теперь, убедившись в его бесполезности, дух его точно убьет. – Зато я считаю хорошо! До десять сто как-то раз досчитал. И еще дальше могу. Хочешь? – Не хочу. Считать нам пока нечего. Из двух голов одна пустая, а другую в расчет уже можно не брать. Коротко тявкнул Сейд. – Ах да, – улыбнулся псу дух. – Простите, сударь. Три. Из них полноценная – только ваша. Кстати, почему у него такая большая голова? – Его синие глаза вновь смотрели на Нанаса. – Не знаю, – с обидой в голосе ответил Нанас. – Веха где-то нагуляла. А считаю я хорошо, потому что от этого есть польза. Когда пасешь оленей, надо уметь считать; когда делишь добычу, надо уметь считать; когда говоришь, сколько шагов или полетов стрелы до какого-то места, – тоже надо уметь считать. А зачем уметь читать буквы? Олени и звери буквами не пишут. Вот следы их я читать умею. Не очень пока хорошо, но все-таки. – Ладно, ладно, – смутился теперь и дух, – проехали. Извини. Переворачивай карту, попробую объяснить на пальцах. Нанас в очередной раз переложил «кожу». На этот раз заоблачный пришелец остался доволен. Кривя от боли лицо, он перенес руку на карту и уперся пальцем в продолговатое голубое пятно. – Смотри, – сказал дух, – это Ловозеро. Или как там вы его называете, Луярв? – Луявр, – поправил Нанас, впившись взглядом в карту. |
