— Андрей, что делать-то будем?

Голос Корнева даже искаженный помехами, звучал несколько растеряно. Андрей почесал репку, и скомандовал:

— Ильяс, а давай-ка этих армян, всех троих, к рации. Само собой, под контролем. Да и на стенах дозоры усиль, на всякий случай.

Через несколько минут в динамиках затрещало, прокашлялось и послышался низкий, с легкой хрипотцой и характерным акцентом мужской голос:

— Здравствуйте, Андрей Владимирович. Я Саркис Гариджанян. Наша община послала меня и еще двоих достойных людей к вам с большой просьбой.

Бородулин внутренне усмехнулся, а вслух сказал:

— Я слушаю вас, излагайте.

Саркис Гариджанян еще раз прокашлялся и почти торжественно начал:

— Русские и армяне никогда не воевали между собой, никогда не были врагами.

«Нормальный тезис», — отметил себе Андрей.

— Наши народы всегда жили в дружбе, делились друг с другом радостью, а если случалась беда, всегда приходили на помощь друг другу…

Гариджанян продолжал разливаться соловьем, но главное уже было сказано: армяне пришли за помощью.

— И что же вам нужно? — прервал многословие Бородулин.

Посланец в ответ завел новый монолог. Все так же многословно и пафосно он обозначил, что армяне с турками, по понятным причинам, на ножах, подчеркнул, что русские и армяне — братья навек (в этом месте Бородулин скривился, хорошо еще, что связь только голосовая, без видео) и добрался, наконец, до главного: турки увезли всех детей. Для чего — понятно: в заложники, для обеспечения лояльности неспокойной общины. И если русские братья убьют турок и вырвут детей из рук злобных монстров, то весь армянский поселок в полном составе перейдет под русское покровительство.

Вообще говоря, это было бы очень неплохо. И тебе готовый гарнизон крепости, и увеличение численности анклава, и новые плюшки от Смотрящих… Но вот только воевать с турками за армян не хотелось совершенно. В свое время русские воевали с турками за болгар, а потом болгары вместе с Гитлером воевали против русских. Русские воевали за Грузию, и чем благодарят нынче грузины? Вот это Андрей и принялся объяснять товарищу Саркису простыми и доступными словами.

— Мы согласны принять вас, — сказал он напоследок. — Даже, если хотите, можем поселить вас в крепости. Но воевать с турками мы сейчас не будем. Поймите правильно, это политика. У меня не так много солдат, чтобы обеспечить тройной перевес при атаке турецкого поселка, как этого требует военная наука. И это даже если все ваши мужчины, а их уже наверняка значительно меньше десяти, пойдут воевать. Скорее всего, мы победим. Просто потому, что сильнее. Но при этом погибнет слишком много людей. А если завтра появятся не турки, а, скажем, арабы? Или еще какие-нибудь китайцы? Кто будет от них отбиваться? Так что, нет. Мы за ваши интересы воевать не будем.

На той стороне на время затихло, потом снова вступил Гариджанян. На этот раз его голос звучал разочаровано, и даже с упреком:

— Жаль, мы надеялись на возвращение крепкой дружбы между нашими народами. Что ж, вы четко обозначили свою позицию. Мы передадим ваши слова общине.

В динамике снова зашуршало, затрещало — видимо, армяне двинулись на выход. А минуту спустя снова заговорил Корнев:

— Ну что, Андрей, скажешь?

— Да я, собственно, все сказал, Ильяс. Конечно, эти люди нам нужны. Но не настолько, чтобы положить, при неблагоприятном варианте, десяток-полтора своих. А если еще и кого из турецких женщин-детей заденем, то вполне можем получить себе на голову тотальную войну.