И еще одно наблюдение сделал Бородулин: труднее стало делить работу на мужскую и женскую. Вот, к примеру, ушли мужики в лес бревна для лесопилки заготавливать, или доски готовые в крепость притащить, кто-то на охоту пошел, кто-то дозор на стенах несет. Что бы девчонкам в это время снег во дворе крепости не расчистить, да за ворота не выбросить? Не то место, не то время, чтобы слабостью отговариваться. Может, после, как обживутся до конца, когда жизнь в колею войдет, можно будет женщинам вновь слабым полом назваться, но сейчас — нет. Бородулину порой вспоминался Куперовский «Последний из могикан». Там молодому Ункасу говорят — мол, жена твоя, Уата-Уа, нежная да красивая, не заставляй ее работать. На что индеец вполне резонно отвечает: «А зачем тогда нужна жена»? Вот и сейчас девушкам, женщинам, пришлось отказаться от статуса хрупких, воздушных созданий, и в полной мере становиться своим избранникам боевыми подругами. А избранники, они есть. Как только закрутились танцульки-посиделки, так сразу появились и парочки, обжимающиеся по темным углам. Так что ЗАГС организовывать все же придется. Хотя бы, в виде амбарной книги.

Да и вообще отношения между людьми стали более простыми, хотя и, порой, более жесткие. Ну так мир такой, жесткий. Народу в крепости немного, все на виду, за чужую спину не спрячешься. Сразу видно, кто чего стоит, кто чем дышит, кто старается полностью выкладываться, а кто пытается халявить, да за чужие спины прятаться. Впрочем, к удовольствию Бородулина, такие попытки большей частью пресекались на корню без его вмешательства. Самоуправление во всей красе. Подойдет пара-тройка человек, объяснят нерадивому, что он неправ. Не дойдет с первого раза, ему же хуже, на второй раз простым разговором не отделается. Остается только посматривать, чтобы методы вразумления не переходили известные рамки. Если же все доступные варианты общественного порицания не помогают, всегда есть Валек и его угольный разрез. Зима долгая, холодная, угля много нужно, да и запас не помешает. До такого пока не доходило, да и народ был все больше добросовестный. Опять же работать приходилось не круглые сутки, хватало времени и на отдых. И выходной день тоже ввели. Работа работой, но ведь не все ж напрягаться, порой нужно и расслабиться.

В общем, жизнь мало-помалу налаживалась, все шло своим чередом. Даже начал появляться некий ритм, размеренность. И вот одним морозным утром к Андрею поднялся Михайленко. В теплой куртке, меховой шапке и в валенках. Валенки эти, как самую правильную зимнюю обувь, Андрей заказал для всех. Нашлись умельцы, которые их оперативно подшивали. Получилось тепло и удобно. Некоторые девчонки поначалу наотрез отказывались их носить. Но первые же морозы наглядно показали преимущество классики перед модерном. И те же девчонки теперь занимались украшением своих обуток вышивкой и аппликацией.

— Чем порадуете, Станислав Наумович?

— Информацией.

— Присаживайтесь и вещайте, я весь внимание.

Заместитель пододвинул себе табурет, устроился настолько удобно, насколько позволяла мебель, и принялся излагать:

— Во-первых, я более подробно пообщался с теми девушками, которых мы привезли от албанцев.