А ведь порой жемчужницы исчезают полностью. Что может сулить такой знак?

Дрожь, охватившая Кейду, не имела отношения к тому, как заколебалась под ним палуба, чуть гребцы «Желтого Змея» склонились над веслами.

Лодчонки ловцов жемчуга, рассеянные вокруг ладьи, держащей путь к широкому пляжу, были посланцами истинной деревни. Хижины из плетеной пальмовой листвы, крытые пучками грубой травы, перевязанной лозами. Зелень едва ли потускнела, но Кейда знал: недолго осталось до того, как беспощадное солнце выжжет крыши и стены до изжелта-бурого.

Тогда завершится сбор жемчуга, и хижины достанутся песчаным ящеркам и грязным землеройкам, которые станут ловить змей и скорпионов.

Чайки и коралловые рыболовы растащат крыши себе на гнезда и подстерегут неосторожных землероек. Пора засухи выбелит стены хижин и превратит в хрупкую солому, а пора дождей с ее бурями разнесет остатки.

Когда последние полнолуния предстоящего года призовут ныряльщиков обшаривать рифы, ища, где теперь лежат раковины, о деревне ничто и не напомнит. Хотел бы я знать, буду ли здесь, увижу ли новый урожай.

Ветер сменился, принося зловоние.

— Сэдрин, спаси! — Дев успел добраться до кормы, после чего изрыгнул весь свой завтрак на поручни. Кейда обменялся с кормчим скорбной улыбкой, стараясь глубоко не дышать.

Всегда говоришь себе, что это не так скверно, как то, что ты помнишь. И возможно, это знамение: сосредоточься на том, что здесь сейчас, а не предавайся праздным умствованиям о тропах грядущего.

— Тогда-то и понимаешь, что это хуже, — обветренное темное лицо кормщика передернулось, меж тем как он потянул руль по знаку старшего. Гребцы налегли на весла, даже они едва сдерживали рвоту. «Желтый Змей» побежал мимо голого песчаного островка, источника вони.

Один из группы людей с хлопковыми повязками на лицах махнул рукой. Другой был слишком занят тем, что выбрасывал старые сухие раковины. Чайка резко метнулась к ним, вырвавшись из стаи птиц, кружащих в воздухе.

Остальные птицы раздраженно вопили: огромные кадушки, до которых они стремились добраться, были закрыты циновками из пальмы. К тому же за ними внимательно присматривали охранники.

Изумрудные вьюрки и темные мухоловки проносились беспрепятственно, набрасываясь на красноглазых мух, роями висящих над кадушками.

Когда «Желтый Змей» миновал зловонный островок, ветер принес чистый свежий воздух, и Кейда зачерпнул чашей воды из крытого бочонка, привязанного к самой дальней мачте корабля. Затем он передал чашу Деву, который все еще был заметно бледен, несмотря на свой медный загар.

— Разве твои люди не могут просто-напросто открывать раковины острым ножом и доставать жемчуг? — Дев прополоскал рот и презрительно сплюнул за борт.

— Нет, нам нужна каждая жемчужинка, вплоть до самых мелких или грязных. — Вождь наблюдал, как вода из желчно-зеленой превращается в хрустально-прозрачную над ослепительным песком, пока старший искусно вел судно на отмели. — Так что это единственный способ.

— Отсюда опять пойдем на запад? — едва слышно пробурчал северянин.

— Нет, обратно в усадьбу. — Кейда бросил на хмурящегося Дева предостерегающий взгляд, произнося слова тихо и скоро. — После всего, что они перенесли за истекший год, они нуждаются в успокоении, и надлежит точно соблюдать все обряды. Как предводитель я должен быть на месте, когда взойдут звезды нового года. Мой долг читать небеса и судить о любом ином предзнаменования.

— Как ты думаешь, какие именно предзнаменования тебе достанутся? — язвительно произнес Дев.