В стаю червей, движущееся к русским летательным аппаратам, врезалось запущенное с борта линкора облако белого огня. И там, где оно прошло, извивающиеся от боли обожженные тела стремительно неслись вниз. Тела монстров могли выдержать воздействие такой силы. А вот крылья – нет. Правда, чары вывели из строя в лучшем случае пару сотен тварей….Но не меньше их погибло и благодаря облакам картечи или чарам, ударившим с борта других кораблей. Были бы на их месте какие-нибудь птицы – и потерь оказалось бы в разы больше, однако кольчатые бледно-розовые тела отличались изрядной прочностью и стойкостью к уже полученным ранам. Олег не мог различить на иллюзии мелких деталей, но благодаря дару оракула буквально видел, как из десятка попавших в цель увесистых металлических шариков, выпущенных на огромной скорости противоабордажными пищалями, только один наносит какой-нибудь реальный ущерб, а остальные лишь оставляют легкие царапины на невероятно тугой и упругой мускулатуре монстров, которых в небе становилось все больше и больше. Хоть как-то исправляло положение лишь то, что по приближающимся тварям стреляло все, что может стрелять. Одной из основных слабостей стандартных волшебных барьеров являлось то, что движущийся достаточно медленно и целенаправленно объект через них легко сможет продавиться. И вряд ли хоть кто-то тут горел желанием увидеть на расстоянии вытянутой руки от себя зубастую морду обитателя нижних миров.

– На сей раз демоны нам попались недальнобойные и не особо шустрые, – чуть расслабился Олег, который ожидал, что к настоящему моменту твари уже долетят до «Тигрицы» и вступят в схватку с бойцами штурмовых отрядов, которые сейчас контролируют верхнюю палубу. К своему огромному сожалению, на данный момент волшебник для защиты судна мог сделать немногим больше, чем какой-нибудь опытный ведьмак из числа своих подчиненных. Просевший контроль не то чтобы ставил крест на возможности бросать в инфернальных тварей собственноручно созданные огненные мячики, но делал их для союзников, окружения и самого чародея чуть ли не более опасными, чем для врагов. О попытках заигрывать с магией смерти не следовало даже и заикаться – каждое заклинание стало бы аналогом игры в русскую рулетку. Правда мог быть использован телекинез, если вложить в него достаточно силы из резервов истинного мага, то захваченную даже самым краешком цель не раздавит, так пополам порвет, но мощность подобного воздействия падала пропорционально расстоянию до точки прикладывания усилий. В общем если и применять, то желательно где-нибудь внутри корабля…Но там врага и просто стукнуть можно. Или из револьвера застрелить. – Уже что-то. Как там в остальном дела идут?

Дела шли плохо. Плохо, по мнению русской воздушной эскадры и плохо с точки зрения отчаянно отстреливающихся от неё османских частей. Несмотря на взрыв, что вывел из строя сразу несколько кораблей, а среди людей гарантированно вызвал огромную панику и массовые жертвы, расположенные дальше всего от берега транспорты порадовали летательные аппараты неприятно точным, метким и сильным зенитным огнем. Только летели вверх по большей части не снаряды, а какие-то странные блистающие стрелы, вроде бы сделанные из морской воды, но почему-то взрывающиеся не хуже нитроглецирина, залитого в ледяную форму. Причем удивительно единообразные чары посылали с разных кораблей и в большом количестве. Не иначе как данные суда перевозили какой-то магический орден или клан, которых султан призвал на войну. Сгустки разрушительных энергий, обладающие как изрядной стабильностью, так и самонаведением, не хуже ракет взмывали на высоту нескольких километров, чтобы разбиться о защитные барьеры, дрожащие и мерцающие от подобной мощи. То ли вражеское командование перед отправкой усилило их, опасаясь авиации противника, то ли капитаны данных посудин изначально опасались воздушных налетов со стороны пиратов или там драконов не меньше, чем обитающих в пучине морских змеев и кракенов.