Как белый голубь, стояла она в ожидании Филиппа, но по мере того, как он приближался, нежный румянец все явственнее заливал ее щеки. Ее глаза сверкали, и вся душа вылилась в единственном слове, сорвавшемся с ее губ:
— Филипп…
— Жанна…
Никто из них не произнес больше ни слова, но сердца их, почти слившиеся воедино, произнесли все то, на что неспособны были уста. Они одновременно выглянули в окно, за которым, насколько мог уловить глаз, тянулись бесконечные Баррены где Пьер некогда нашел маленькую, беззащитную девочку. Судорога сжала горло Жанны. Она подняла на Филиппа глаза, полные любви и слез, оторвала свои руки от его груди и прижала их к своему лицу.
— Они привезут Пьера сегодня? — тихо прошептала она.
— Да, сегодня!
— Мы похороним его там! — сказала она. Он понял, что она имеет в виду безбрежные поля, где была похоронена ее мать
Он утвердительно кивнул головой и тотчас же опустил ее, чтобы скрыть слезы, набежавшие на глаза.
— Ты любишь меня! Ты любишь меня! — снова прошептала девушка. — Ты никуда не уедешь отсюда и останешься со мной навсегда. В нашем чудесном мире мы будем жить одиноко!
— Всю жизнь! — так же тихо произнес он.
Они услышали сильные, уверенные шаги и поняли, что к ним направляется Д'Аркамбаль.
— Всю жизнь! — снова повторил Филипп.
|