| Единственное, что бросалось в глаза — это огромный барельеф на стене, на котором был изображен свернувшийся клубком и положивший голову на хвост черный дракон. Внизу вилась надпись, которую Ворон уже видел на гербе Хогвартса: «Draco Dormiens Nunquam Titillandus». — «Не будите спящего дракона», — прошептал Блэк, подходя поближе. Ворон обернулся. Проводившая их в эту странную комнату девочка-призрак исчезла, а у Ворона возникла мысль: а была ли она вообще? — Где мы? — громким шепотом спросил Поттер. — Откуда мы знаем? — огрызнулся Мальсибер, но голос не повысил. Ворон тем временем подошел к барельефу и дотронулся до носа дракона. Дальнейшее показалось валету бредом. Дракон чихнул. Ворон быстро отдернул руку и беспомощно оглянулся в ту сторону, где должна была находиться дверь. Двери не было. Комната слегка качнулась, все острые углы сгладились, и стены приобрели вид полукруга. Единственной неизменной деталью обстановки осталась стена с барельефом. Мальчишки попятились, и в это же время дракон открыл полыхнувшие алым глаза. — А-а-а, — почему-то шепотом сообщил всем присутствующим свою точку зрения Блэк. В этом вопросе Ворон был абсолютно солидарен с гриффиндорцем и уже собирался заорать во всю силу легких, но тут дракон поднялся на лапы и потянулся. Мальчишки как завороженные наблюдали за волшебным действом. Самое удивительное заключалось в том, что дракон не выходил за пределы барельефа, который приобрел еще большую глубину. Некоторое время дракон разминал лапы, хотя Ворон мог поклясться, что ящер в последнюю минуту просто кокетничал. Наконец он повернулся и горящими алыми глазами посмотрел на визитеров. — Я ждал только одного посетителя, — голос ящера оказался необычно глубоким. Время от времени в нем проскальзывали рокочущие нотки. — Зачем ты ждал меня, и кем была эта девочка? — сглотнув, решил нарушить воцарившееся молчание Ворон. — Хотел посмотреть. Не каждый день у меня есть возможность увидеть… гостя, — по морде ящера ничего нельзя было понять, но у Ворона возникло ощущение, что дракон ухмыляется. — А девочка? — При жизни ее звали Роксана; это все, что тебе нужно о ней знать, — ящер наклонил голову набок. — Спрашивай. — Я должен что-то спрашивать? — Ворон сосредоточился. — Нет, но я могу ответить, только… не забывай, что мы здесь не одни. Ворон быстро выбросил из головы все вопросы, касающиеся его появления в этом мире. Покосившись на своих спутников, он вздохнул и спросил: — Гостиные — они что, действительно так были запланированы? — Ну конечно! Те, кого вы называете Основателями, взяли и разместили доверенных им детей в башнях и подземельях. А что? Внезапная атака на незащищенный крепостной стеной замок — и две трети подопечных отправятся к праотцам. Башни ведь так легко разрушить. Что касается вашего серпентария, то здесь еще проще: мало того что подземелья, так еще и аккурат под озером. Правильно, все хлопот меньше, — дракон ехидно засмеялся. Гриффиндорцы и Мальсибер насупились. Они относились к той очень немногочисленной группе студентов, которые искренне гордились своими факультетами и полагали, что если Основатели так хотели, то кто они такие, чтобы пытаться что-то менять в заведенном много лет назад порядке. — Почему тогда такие изменения? — Да это неважно, — дракон снова потянулся. — Давно это было. Какая сейчас разница, кто первым решил переселить слизеринцев в подвал, а два других факультета загнать в башни? — Каков настоящий принцип деления по факультетам? — Ворон удивленно взглянул на закусившего губу Поттера, который напряженно смотрел на ящера, задавая этот сложный вопрос. — Он был почти прав, — дракон кивнул на Ворона. — Только Хельга жизнючкой была, к земле никакого отношения не имела — так же, как Салазар к воде, — дракон снова хихикнул. Затем обвел пылающим взглядом мальчишек. |
