Ведь плохой работник совсем ничего не делать не может — его выгонят. Он вынужден что-то делать, но когда он это делает в коллективе умных, то работает по их заданию и под их присмотром, так что в целом он бывает полезен. Но когда он остается один, а работать надо, то он способен только на халтуру— на имитацию настоящей работы.

И вот тут единственный способ спасти организацию и самого халтурщика — не давать ему халтурить, быть безжалостным в наказаниях и действовать по принципу: можно простить все, но только не это.

В юности я учеником слесаря нарезал в массивной детали два десятка глухих отверстий под болт, не помню точно, М12 или М16. Сломал в глубине одного из отверстий метчик и сосед-слесарь мне посоветовал не вынимать обломок метчика, а при сборке обрезать этот болт и приклеить его. Крепление осуществлялось многими болтами и ОТК могло халтуру и не заметить. Мой учитель Герман Куркутов, услышав об этом, вскипел и выдал «рационализатору»: «Ты…, учи его, как надо работать, а как не надо он и без тебя…, научится!» И заставил меня извлечь обломок и дорезать резьбу, а это была очень трудоемкая работа, потребовавшая и изготовления специального инструмента, и нагрева детали. Если халтурщиков «жалеть», то вскоре даже те, кто мог бы стать неплохим работником, опустятся до подло-тупого состояния и начнут только халтурить.

Президент России и депутаты Госдумы обязаны были жестоким образом преследовать любые попытки силовых структур халтурить в своей деятельности, жесточайше за нее наказывать, без колебаний сажать за нее в тюрьмы судей, прокуроров, работников ФСБ и МВД, включая министров. Подонков у нас хоть пруд пруди, и места генпрокурора или верховного судьи вакантными не будут ни минуту. Надо было нож держать острым, а наши правители в страхе перед этим ножом взяли и сломали его.

Вопрос: а могли ли они сохранить профессионализм российских силовых структур в принципе? Без проблем! Возьмите пример — все вопят о том, как страшна организованная преступность. Однако в фашистской Италии полиция и карабинеры закрывали глаза на то, что творили фашисты со своими политическими противниками, но одновременно фашисты заставили их и итальянские суды вычистить Аппенинский полуостров от мафии, и период Муссолини — это единственный период в истории Италии, когда там мафии не было вовсе.

А что все эти 15 лет творила наша бестолочь? ФСБ два года держит в тюрьме Соколова, а потом его судят закрытым судом. То, что суд закрытый, явно показывает всем, что это судейско-фээсбэшная халтура. А какую опасность представлял для них Соколов, обложенный провокаторами ФСБ? ФСБ и суд фабрикуют дело против Губкина. Зюганов и Юшенков радуются. Снова фабрикуют дело против Соколова. В Думе радость. Фабрикуют халтуру против комсомолок. Юшенков в восторге, Зюганов тихо хихикает. Фабрикуют Губкину во Владивостоке халтуру об убийстве. В Думе аплодисменты. Фабрикуют халтуру против Лимонова. В Думе общий восторг — молодцы ФСБ и суд! Ведь ни на грамм не понимали даже того, что россиянские суды и силовики, замазывая им глаза своей халтурой против, скажем честно, совершенно никому не опасных организаций, выращивали, закаляли и снабжали боевым опытом партизанский отряд «Киллер». Сейчас Зюганов вещает, что убийство Юшенкова политическое. Конечно, политическое, но назови же и эту политику правильно — это политика и вашего самоубийства.

Юшенков, радуясь, что Соколов невинно сидит в тюрьме, на самом деле отрезал себе веревку; радуясь издевательствам ФСБ над Губкиным — делал петлю и намыливал ее; одобряя халтуру ФСБ против комсомолок — становился на табурет и совал голову в петлю; аплодируя расправе ФСБ над Лимоновым — оттолкнул табурет.