«Свидетель истории», на глазах которого прошли все стадии революционного терроризма в России, и один из редакторов словаря Брокгауза и Ефрона К.К.Арсеньев в дни большевистского террора в Петрограде попытался проследить происхождение термина «террор». Заметив, что «в политической обиход» его ввела Великая французская революция, он писал, что «новый смысл выражение «террор» получило в семидесятых и восьмидесятых годах, у нас, в России, когда оппозиционные течения, жестоко и бессмысленно подавляемые, вызвали ряд политических убийств».

Возьмем нашу ближайшую историю. Огромная литература создана сейчас о периоде сталинских репрессий в СССР, где внутренний государственный террор был главным инструментом стабильности системы. Он проявлялся в уголовном преследовании политических противников вплоть до смертной казни, а также в идеологическом и административном терроре, инструментом которых были спецорганы власти. Практически исключалось и преследовалось всякое инакомыслие, проводились произвольные массовые аресты, заключенных часто расстреливали без суда и следствия. При том, что люди жили — любили, рожали детей, радовались жизни, что страна развивалась— строились новые города, заводы и фабрики и т. д. и т. п., — вся атмосфера общества, души людей были заполнены страхом за свою жизнь. В любой момент по любому поводу любой человек мог быть уничтожен физически.

Тоталитаризм — в прошлом. В течение десяти лет в России идут демократические реформы. Ситуация изменилась: люди уже не боятся физической расправы, не ощущают насилия со стороны государства в непосредственной форме: нет ночных арестов, по улицам не носятся «воронки», не проводится показательных судов над «врагами народа» и т. п. Власть допускает существование реальной политической оппозиции. Это, конечно же, огромное благо, великая перемена. В этом смысле государство стало добрее к своим гражданам. Именно — «добрее». Кое в чем. Но «добрым» и справедливым нынешнее российское государство никак не назовешь. Оно как было, так и остается инструментом насилия, не столь открытого, более изощренного, но зачастую не менее жесткого, чем прежде.

Общество заполнено страхом. Его причины и виды многообразны. Страх сегодня— это тягостное и мучительное состояние, вызываемое грозящей человеку неясной опасностью и чувством собственного бессилия перед ней. Ныне страх вызывается у миллионов всей совокупностью внешних обстоятельств, всей атмосферой государственной и общественной жизни, которые сложились совсем не стихийно, а создаются. Кем? Властью, которая есть сила почти метафизическая. Что такое президент России? Премьер? Министр? Есть ли сегодня у «рядового» гражданина страны хоть какая-то возможность повлиять на их мнения и решения? Абсолютно никакой! Власть ныне в не меньшей мере, чем вчера, — сила совершенно непреодолимая. Сегодня (как и вчера) с человеком могут сделать и делают все что угодно. Арестовать. Посадить в тюрьму. «Заказать» и убить. Оболгать через СМИ. Безо всяких на то оснований. Примеры приводить не стоит, их множество, вопиющих. Все в нынешней жизни устроено так, что согласно писаным законам человеку вроде бы и нечего бояться. А боятся все. В том числе те, кто сеет страх. Боятся без охраны выйти на улицу. Боятся жить за обычной, а не металлической дверью, за обычными, а не за зарешеченными окнами. Боятся милиции, которая должна защищать. Богатые боятся потерять богатство. Бедные боятся стать нищими. Нищие боятся умереть с голода. Боятся будущего, потому что в настоящем дела идут не лучше, а все хуже. И так далее и тому подобное. Безотчетный страх-тоска, страх-ужас одолевают людей день за днем, год за годом, заставляя многих из них бессознательно искать убежища для души и сознания в разного рода простейших «радостях» — пьянстве, наркомании и т.