|
Долго объяснял, что хотел бы доложить на счет деньги, жена в отъезде, а сберкнижка безнадежно утеряна. И поэтому нельзя ли, как-нибудь решить проблему. Он прекрасно знал, что если человек хочет расстаться с деньгами, то препятствий для этого не существует. Вот отдавать деньги будут со скрипом, проверять и перепроверять, цепляться за любую мелочь, чтобы затормозить неприятный процесс, а вот брать с улыбкой: всегда, пожалуйста! Его паспортные данные были в компьютере, подпись тоже засвидетельствована по всем правилам. Девушка долго изучала его паспорт, потом напряженно спросила:
— Какую сумму вы хотели бы положить? — Ну, несколько тысяч долларов, если все будет в порядке. — То есть? — Если сегодня вы выдадите мне дубликат сберкнижки. — Этот счет оформлен на вашу жену. Если она потеряла сберкнижку, пусть сама придет и получит дубликат. Вы имеете право только докладывать деньги. Но никак не снимать. Хотя снимать-то, собственно, и нечего. На счету осталось сто двадцать долларов. Он сделал вид, что все в порядке, так и должно быть. — Сумму снимали сразу или по частям? — По частям. Разве жена вас не информировала? — Все в порядке, — пробормотал он. — Знаете, я, пожалуй, зайду завтра. Или поговорю с женой. Вдруг она вспомнит, куда задевала эту проклятую книжку. — Хорошо. — Девушка была недовольна. Как же! Пришел, отнял столько времени, произвел такую суету, и чем закончилось! Он улыбался. Простите, извините, всего хорошего, наилучших пожеланий. Как только пришел домой, сделал звонок своему деловому партнеру. Поговорили о делах, потом о погоде, о жаре, об отсутствии дождей, о том, что в Москве становится невыносимо. — Я хочу уехать на пару дней, — сказал он. — Куда? — На юг. — С семьей? — Они уже там, на юге. Алешка в спортивном лагере, Регина в частном пансионате. Не страшно, если несколько дней меня не будет в городе? — Сказать по правде, ты весь какой-то нервный, Антон. Съезди, развейся. Все равно эти несколько дней ничего не решают. Вот потом будет великая битва. Так что готовься, отдыхай. Загорай, купайся. Я тоже грешным делом в Турцию собрался. Надо хлебнуть глоток свободы. Хотя, как говорится, перед смертью не надышишься. Ха-ха! — Если что-то срочное, звони. — Да и ты держи руку на пульсе. В крайнем случае, за день можно пулей долететь обратно в Москву. Дороги на юге хорошие. Ты ведь на машине поедешь? — Да. — Ну, тогда счастливо! — Тебе того же. Вот и все. Завтра можно отправляться в путь. Он помнил, как первый раз ездил с женой на юг. Помнил и все последующие поездки. В своих привычках Регина была до предела консервативна. Останавливаться на ночлег предпочитала всегда в одном и том же месте, перекусывать по пути в одних и тех же кафе, заливать бензин на одних и тех же заправках. «Раз и навсегда установленный порядок продлевает жизнь», — любила говорить она. Жене Антона казалось, что, поддерживая этот раз и навсегда установленный порядок, она поддерживает саму жизнь, словно разгадав секрет бессмертия. Раз так есть сегодня, завтра и послезавтра, значит, так будет и всегда. — Иллюзия, — вслух сказал он. — Это все только иллюзия. Но я должен ее найти. Он хотел во что бы то ни стало доказать, что женщина, в смерти которой его обвиняют, на самом деле жива. Она ходит, дышит, двигается, останавливается все в тех же кемпингах ночью и все в тех же закусочных днем, что ее видели и после того злосчастного дня, когда в деревне Большие Выселки был найден обгоревший женский труп. Он хотел собрать доказательства ее существования. |
