— Ты за вином, дорогой? Проходи, гостем будешь!

Усатый мужчина восточной наружности наливает в стакан багровое, словно артериальная кровь, вино. Крепкое, живое.

— Угощайся, дорогой! Попробуй сначала это, потом другое дам. Какое захочешь, такое налью! Хочешь — это бери, хочешь — в подвал спустимся, из бочки налью! Пей, дорогой! Угощайся!

— Где она?

— Кто?

— Женщина?

— Какая женщина, дорогой? У меня одна только женщина, жена моя — женщина! Дочерей всех замуж выдал давно! Опоздал, дорогой!

— Сюда приехала женщина. С молодым светловолосым парнем. Молодая красивая брюнетка в черных очках Они приехали примерно час назад. Может, больше. Вдвоем. Зачем? Она здесь комнату снимает?

— Вином торгуем, дорогой, комнат не сдаем.

— Где она?

— Да ты что, дорогой?

Потом ему будет стыдно за свое поведение. Но в этот момент не справился с собой, ворвался в дом, вихрем пронесся по комнатам. Даже в подвал хотел заглянуть. Спасибо, что хозяин не позвонил ни в милицию, ни в психушку. Это было похоже на солнечный удар. Ожог и головокружение. Очнулся Антон уже под навесом, на лавке. Сидел и слушал, как хозяин объясняет жене:

— Перегрелся парень на южном солнце. Бывает. Ты холодного вина принеси. Из подвала.

— Я не буду пить.

— Почему, дорогой?

— Я за рулем. Но она была здесь. Женщина.

— Была, — кивнул хозяин. — Я сначала не понял, дорогой, про кого ты говоришь. Много народу ко мне приходит. Такого вина нигде больше не найдешь! А брюнетка была. Ох, красавица! За вином приехали. Она и парень молодой. Сначала пришел он. Понятное дело, мужчина! Кто женщину за вином посылает? Она в машине осталась. Минут десять прошло, мы в подвал спускались, она приходит. Потом вдруг отзывает его в сторонку и что-то говорит. Долго говорит. Потом вдруг ей плохо. Бледная совсем. Перегрелась, видать. На лавочку села. «Я, — говорит, — если еще туда-сюда по горам проеду, умру, надо отдышаться, в тенечке посидеть». А он: «Тогда я один съезжу. Не оставлять же паспорт в пансионате».

— Паспорт?

— Ну да. Паспорт. Забыли, должно быть. «Ты, — говорит парень, — меня здесь подожди. Привезу документ, и дальше поедем».

— А она что?

— Она, дорогой, сказала: «Только поторопись!» Такая женщина ждать не будет! Красавица!

— А дальше?

— Дальше? Он уехал, слышно было, как завелась машина, а она посидела минут десять на лавочке, потом деньги достала.

— Деньги?

— За вино. Купили они десятилитровую канистру. Четыреста рублей дала. А потом говорит: «Я бы поела что-нибудь. Здесь кафе поблизости есть?» Разумеется, я ей: «Какое кафе, дорогая? Накормим, напоим и спать уложим!» А она: «Нет, я вас обременять не хочу. И мне надо подышать». Здесь воздух плохой, да? В моем дворе?

— Хороший. И она ушла?

— Да. Ушла, дорогой. Вот жду. И канистра стоит.

— Сколько же времени прошло? Ах, да! Больше часа! А где тут кафе?

— Одно на этой стороне, другое напротив. Ты куда, дорогой? А вино?

— Потом.

Он торопливо вышел из калитки и сел в машину. Развернулся, вновь доехал по узкой улочке до поворота на шоссе.