Гость допил отвар, и Каспар проводил его до ворот. Когда поднялся в дом, на кухне уже гремела кастрюлями Генриетта.

– Ты чего так рано встала? – спросил он.

– Нормально встала, как всегда. Ты опять к герцогу поедешь?

– Поеду, надо же выяснить, зачем я ему понадобился.

– Известно зачем – артефакты из огня выхватывать. На то и Каспар Фрай, чтобы головой рисковать, не думая о семье…

– Ты напрасно так говоришь о его светлости, он прекрасно понимает, что и как.

– Да чего он там понимает? – Генриетта грохнула крышкой и пнула ногой полено. – Какое ему дело до того, что у тебя есть жена и ребенок?

– Ну, знаешь, его светлость решает задачи в масштабах всего герцогства, при нем мы процветаем.

Генриетта хотела что‑то возразить, однако, вспомнив о золоте ее мужа в банке, промолчала. Получалось, что они действительно процветают. И дом у них, и достаток, все есть.

5

Посыльный возвратился минут через сорок, когда уже почти рассвело. Каспар нацепил меч, кинжал, накинул теплый плащ и, прихватив чехол со сложенным луком и запасом стрел, спустился к воротам.

Снег уже прекратился, приведенный мардиганец бил копытами и тряс головой – ему еще не приходилось видеть такую зиму. Каспар заметил, что конь не его.

– Лошадник сказал, что ваша немного захромала, поэтому дал другую.

– Ничего страшного, – сказал Каспар, осматривая прибывшего на замену мардиганца. – Зато седло мое и уздечка.

Каспар сунул в седельную сумку чехол с луком и стрелами.

– Арбалеты близко положил?

– Близко, ваша милость.

– Это правильно.

Дорога к замку Ангулем пролегала между лесистыми холмами, среди которых свивали гнезда разбойники. В прошлый раз, когда Каспар ездил в замок в сопровождении курьера, на них пыталась напасть какая‑то шайка, однако разбойникам не повезло, те, кто уцелел, были отданы в руки герцогского палача.

Каспар уже был в седле, когда во двор спустилась Генриетта – запереть за ним ворота. В руках она держала небольшой узелок.

– Это вам, – сказала она, протягивая его посыльному. – Тут горячий пирог.

– Благодарю, миссис Фрай.

– Когда тебя ждать? – спросила Генриетта мужа.

– Как обычно, к вечеру.

Когда всадники выезжали из города, сквозь низкие снежные тучи стало пробиваться солнце, на пустынной дороге заискрился свежий снег.

Потянулись лесистые холмы, за ними – вдали виднелись горы. Зима принесла не только холод, но и некоторые удобства – повсюду, куда ни глянь, была снежная целина, на которой, как в книге, можно было читать, кто здесь проходил.

Вот пробежала мышь, а тут ненадолго присела и взлетела птичка, оставив росчерк своего крыла, чуть дальше пробежал, петляя, заяц, под кустом подрались вороны, расшвыряв снег и обронив пару перьев. Если бы кто‑то вздумал устроить у дороги засаду, у него бы ничего не вышло.

Странно было видеть покрытые снегом деревья, которые не сбрасывали к холодам листья. Иногда от легкого дуновения ветра снег обрушивался с них водопадом, обламывая ветки и пугая лошадей.

– Чудеса, – сказал посыльный. – Последний раз я видел снег еще мальчишкой… Это правда, что с приходом зимы умрут озерные люди? Вам приходилось их видеть, ваша милость?

– Приходилось, даже чересчур часто. Помнится, одного я даже схватил за клешню…

– Схватили? И он не утащил вас в омут?

– При мне был охранный амулет.

– Амулет – другое дело, – согласился курьер.