Когда они слезли с коней у «Держи пиво», он принял решение — ему следует подождать, чтобы увидеть: если то, что сказал Темпус, правда, его «маат» должен вернуться к нему сразу же, как только душа его напарника вознесется к небесам в пламени погребального костра. Он пришел из Рэнке с напарником по настоянию Абарсиса, он помнил воина-жреца с первых дней войны и принял решение не следовать слепо лидеру, желающему увековечить свое имя среди рэнканцев. Никодемус думал, что со временем сможет возглавить собственный отряд. Он предавался этим грезам, еще будучи сопливым мальчишкой с деревянным щитом — верный признак человека, сформировавшегося в сырых лагерях, среди кровавых смертей. Рано или поздно ему суждено было остаться одному, и так и случилось. Необходимо принять это спокойно и искать новую крепкую руку, чтобы опереться на нее.

Цена густого коричневого эля, которое подавали в «Держи пиво», удвоилась за время длинной праздничной ночи, но они не заплатили ни гроша, посидев в отдельном кабинете, куда благодарный хозяин провел их; он слышал о событиях в гильдии магов и был рад, что внял совету Нико и удержал своих девочек дома.

— Теперь я могу позволить им выйти? — спросил он, часто моргая. — Сейчас, раз вы здесь? Когда маршал и его выдающиеся пасынки заботятся о добрых компаньонах в этот веселый Сочельник.

Темпус, сжав ладонь, на которой блестела сукровица, расплывшаяся по покрытой струпьями коже, велел ему держать своих детей взаперти до рассвета и прогнал прочь с такой бесцеремонностью, что Джанни подозрительно взглянул на Нико.

Командир сел, прислонившись спиной к стене напротив двери, через которую вышел хозяин таверны.

— Здесь за нами следят. Мне хочется думать, что вы оба это понимаете.

Расположение стульев, на которых они сидели, великодушно предлагало их спины любому вошедшему, делало их уязвимыми, поэтому, не сказав ни слова, они сдвинули стулья к узким сторонам длинного стола. Когда дверь вновь распахнулась, там вместо хозяина стоял Беспалый. Темпус хрипло рассмеялся в лицо неуклюжему борцу.

— Ты, Ластел? Я, откровенно говоря, обеспокоен.

— Где она, Темпус? Что ты с ней сделал? — Ластел шагнул вперед, положив огромные руки на стол, его толстая шея с набухшими жилами вытянулась вперед.

— Ты устал от жизни, Беспалый? Иди обратно в свое убежище. Может быть, она там, а может быть, и нет. Если нет… Легко пришла, легко ушла.

Лицо Ластела побагровело, его голос был подобен пенной струе, так что Джанни схватился за кинжал, и Нико пришлось пнуть его.

— Твоя сестра исчезла, а тебе все равно?

— Я разрешил тебе приютить Сайму в твоей воровской лачуге. Если бы я беспокоился, сделал бы я это? Но я действительно беспокоился. Должен сказать тебе, что ты лезешь за пределы, дозволяемые твоим положением. Отправляйся лучше к шлюхам и уличным мальчишкам. Или иди поговори с гильдией магов или со своими богами, если до тебя это не доходит. Попробуй предложить им в обмен за нее свое вероломство или блок кррфа из Каронны. Между прочим, ты близок к тому, чтобы остаться совсем без пальцев. Запомни этих двух. — Он показал жестом на Нико и Джанни. — Они будут везде, чтобы наблюдать за тобой в следующие несколько дней, и предупреждаю тебя — относись к ним с крайним почтением. Они могут быть очень темпераментны. Что касается меня, я хочу оценить твои шансы уйти отсюда со всеми еще оставшимися у тебя конечностями и в полном здравии, хотя они уменьшаются с каждым твоим вонючим выдохом, который я вынужден терпеть… — Говоря это, Темпус поднялся.