На другой сравнительно малолюдной улице встретил одноногого с костылем, до того знакомого, будто я дружил с ним в своей прошлой жизни. Но был он без конвоиров. Стало быть, это не реально живший человек, как я, а вымышленный. От его широкой треугольной шляпы, от синего камзола и торчащих за поясом пистолетов веяло разгульной морской романтикой. На плече одноногого сидел попугай. И что-то радостное, давно забытое дрогнуло в моей груди. Это же пират Джон Сильвер! Ожил он здесь, словно шагнул из моего детства и со страниц романа Стивенсона "Остров сокровищ".

Встретив мой восхищенный взгляд, Джон Сильвер удивленно приостановился. Потом, стуча костылем, подошел и с широкой улыбкой спросил:

- Мой читатель?

Я кивнул. Крепыш толкнул меня в плечо и проворчал:

- Не задерживайся. Здесь еще не таких типов увидишь.

Вышли на большую, покрытую гранитной брусчаткой площадь. "Парламент",светилось над одним из дворцов. Почти в сотне метров от парламента, на другом краю площади, стояло хорошо знакомое сооружение прошлого - собор Парижской богоматери. Над ним зловещим багровым огнем полыхали буквы - "ЦДП". Чуть ниже светилась разъясняющая надпись: "Центр допросов и пыток".

"Веселенькое заведеньице",- поежился я и хотел повернуть на боковую улицу. Но конвоиры, гаденько ухмыляясь, подталкивали меня к страшному собору. "За что?!" - хотел я крикнуть, но из горла вырвался лишь сиплый невнятный звук.

Сердце у меня останавливалось, потом гулко колотилось и снова замирало. Ноги подкосились, словно стали ватными. Гусары подхватили меня под мышки и подвели к дверям собора, где, подмигивая, насмешливо искрились слова: "Добро пожаловать".

Но тут конвоиры вдруг круто свернули в сторону. Уже далеко от собора, на узкой тихой улочке, страх понемногу отпустил меня, разжал свои тиски. Колени дрожали, но шел я уже самостоятельно. По бокам шагали мои конвоиры. Они поглядывали на меня, весело перемигивались и похохатывали.

- Что это вы затеяли? - с раздражением спросил я.

- Мы пошутили,- хихикнул Усач.

- Дурацкая шутка!

- Как умеем,- обиделся Крепыш.

Недовольные друг другом, молча подошли к многоэтажному зданию, над которым светились буквы "ДИП".

"Департамент исторических персонажей",- сообразил я. Конвоиры ввели меня в прохладный вестибюль, потом мы поднялись в лифте и остановились на шестом этаже.

- Мы будем ждать здесь,- сказал Крепыш и впихнул меня в одну из дверей.

Я очутился в маленькой темной прихожей перед тяжелыми бархатными портьерами. Чуть раздвинул их и в щелочку увидел просторный светлый кабинет. На столе кипы бумаг, телефоны, пишущая машинка. Кресло секретарши пустовало.

На столе сидела пушистая белая кошечка и, поглядывая в зеркало, умывалась. Услышав шорох портьер, она вздрогнула и спрыгнула в кресло.

Предварительно кашлянув, я вошел в кабинет. В кресле сидела молодая блондинка с высокой пушистой прической. "Ведьма,- понял я.- Кажется, та самая, которой я вчера нагрубил".

Секретарша встала и подошла ко мне. "Да она прехорошенькая",- улыбнулся я, стараясь при этом не гнать столь привычные для меня в прежней жизни блудливые мысли. В них-то, быть может, сейчас мое спасение...

Я слегка поклонился и с искренним сожалением сказал:

- Извините, мадемуазель. Вчера получилось не очень красиво.

- Что вы, голубчик,- нежным голосом заговорила она.- Не переживайте. Мы же понимаем, что это Алкаш напоил вас. Сами, надеюсь, не пьете?

- Почти, мадемуазель... Простите, как вас?..

- Элизабет,- улыбнулась блондинка.- Зовите просто Элизабет.