Каждое погружение холодного металла ножа в горячую плоть ощущалось им так остро, как если бы он реально вводил свое вздыбленное достоинство в невидимое лоно своей бесплотной возлюбленной. В то время когда он остервенело, тыкал ножом в лежащее перед ним тело, призрачное Лицо всегда неотступно стояло перед его глазами и лукаво улыбалось лакомыми губами. Оно наслаивалось на все то, что было у него перед глазами, заполняя собой все его существо. И он любил ее, любил со всей страстью, на какую только был способен его больной, извращенный мозг. Потная рука Некра сжимающая скользкую рукоятку ножа безостановочно сновала вверх и вниз, вплоть до того самого момента, когда он уже был более не в состоянии сдерживать то что подпирало его изнутри.

Так Некра и жил, прилагая максимум усилий для того чтобы как можно быстрее приблизить обещанный его призрачной возлюбленной Нефертау миг их воссоединения. Он наносил удары абсолютно бессистемно и непредсказуемо, повергая в ужас все население некогда родного ему города своей звериной жестокостью и изощренным садизмом.

От него не было никакого спасения. Он мог сегодня забраться в роскошные апартаменты к какой-нибудь богатой даме, а всего лишь через пару дней после этого жестоко расправиться с никому не нужной грязной дешевой танцовщицей. Для него решительно не имел значение ни возраст, ни внешние данные, ни социальное положение. Главным критерием для него было лишь то, что жертва являлась женщиной!

Пару дней назад шпионы Баксути донесли верховному жрецу, о том, что отряд Крыс пустыни, а вместе с ними женщина и трое мужчин, бывшие друзьями Некра, были загнаны стражниками фараона глубоко в подземелья Гизы. Скорее всего, все они там и погибли, попав в ловушки, которые попадались в подобных подземельях на каждом шагу.

Этим вечером, Баксути сообщил эту новость сумасшедшему парасхиту, но тот не поверил ему. Баксути посоветовал не тратить время на ожидание возвращения его друзей, а активизировать охоту в городе. Некра это не понравилось. Он пробормотал, что ему надо посоветоваться с Нефертау и ушел из храма, бродить по ночному городу.

Охота сегодня, как назло не удавалась. Напуганные жители Мемфиса не отпускали своих женщин одних на улицу. Все те, что попадались ему на пути, были с провожатыми. Некра был в бешенстве и уже едва контролировал себя. В довершение ко всему, словно специально, куда-то запропастилась Нефертау! Как ни силился парасхит вызвать образ возлюбленной перед своим мысленным взором, у него ничего не выходило.

Взбешенный Некра сам не заметил, как ноги принесли его обратно к храму Амона. Задрав изуродованную шрамами голову вверх, он с ненавистью вперил свой взгляд в величавое сооружение. Внезапно расхохотавшись, он погрозил кулаком тому, кому принадлежал этот большой каменный дом.

— Правильно! Убей его! — внезапно раздался у него в ушах долгожданный голос. — Твои друзья, пришедшие из будущего живы. Хотя и запечатаны глубоко под землей. Но они все равно скоро появятся и тогда ты убьешь их всех до единого, для меня! Глупый Баксути, должен был позволить тебе терпеливо караулить их возвращение, словно голодному льву, обосновавшись неподалеку возле Гизы.

— Кого ты имеешь в виду, любовь моя? — взревел Некра. — Кого я должен убить сначала? Амона или Баксути?

— Дни Амона среди людей уже сочтены, — веселым колокольчиком зазвенел смех Нефертау. — Скоро все его позабудут, и имя его навсегда будет погребено под песками пустыни. Я же говорю о Баксути! Этот негодяй уже давно, обещал предоставить тебе возможность добраться до фараона Сети! Однако он обманул тебя, а также мои ожидания! Сети далеко, а Баксути близко, стоит лишь протянуть руку и сорвать яблоко его жизни.