— Вы мой клиент, даже если до сих пор за вас говорила ваша жена. Позапрошлой ночью был убит человек.

— Неужели вы думаете, что Аманда или Керк имеют к этому какое-то отношение? — резко спросил он.

— Я думаю, что прямо или косвенно они в этом замешаны, — тщательно выбирая слова, заметил я. — Трудность для меня состоит в том, что я настолько сам глубоко в этом увяз, что не могу просто так все забыть и умыть руки.

— Вы утверждаете, что у вас нет выбора, — неожиданно тихо произнес он, — и это означает, что вы и мне не оставляете никакого выбора. И несмотря на то, что я ваш клиент, вы все равно не бросите это дело?

— Что-то вроде этого, — признался я.

— Вы наглый мерзавец, Холман. Я утверждал это с самого начала, но Бренда не захотела меня слушать!

— Вам известно, что у нее была связь с Керком перед вашим браком?

— Я знал об этом, — спокойно ответил он. — Бренда мне об этом рассказала.

— А она рассказала вам, как она получила этот шрам между грудей? — не отставал я. Он вытаращил глаза.

— Она рассказала об этом вам?

— Она сделала нечто большее. Она мне показала.

— Давайте уточним. — Его светло-голубые глаза вдруг яростно вспыхнули. — Моя жена разгуливала перед вами полуобнаженной?

— Только чтобы показать мне шрам, — заверил я. — Ничего сексуального. Я до сих пор не уверен, что она сама осталась этим довольна.

— Мне придется порекомендовать ей отказаться от подобного рода штучек, — холодно заметил он. — Это может стать вредной привычкой.

— Прежде всего, это была ее идея меня нанять?

— Нет, моя. — Он криво усмехнулся. — Очевидно, это было большой ошибкой!

— Она когда-нибудь рассказывала вам о великом паломничестве в поисках души, которое она предприняла незадолго до вашего брака?

— Я все знал об этом, — ответил он. — Особенно о ее связи с Керком. Еще до того, как у них все началось, я два или три раза делал предложение. Но Бренда только смеялась мне в лицо. Она говорила, что я похож на старого быка, пытающегося взять верх над молодым быком, чтобы "ют не стал вожаком стада. Бренда Временами может быть очень жестокой, это у нее получается совершенно непроизвольно, но она была права, и я это знал. Что-то вроде детского соперничества из-за одной и той же женщины, а сейчас я задаю себе вопрос: что, черт возьми, меня к этому толкнуло?

— Что заставило ее передумать и выйти за вас замуж? — спросил я.

— Керк, одним словом. Очевидно, пожив с ним какое-то время, она разочаровалась в некоторых его диких привычках. Она рассказала мне, откуда у нее этот шрам. Когда она сообщила ему, что собирается за меня замуж, он намеренно вырезал начальную букву своего имени у нее на груди из какого-то безумного садизма. Чтобы она всегда его помнила, так, по-моему, он выразился.

— Интересно, — тихо произнес я, — что бы она делала, если бы вы тогда отказались на ней жениться?

Наверное, целых десять секунд он просидел неподвижно, потом поднял свой стакан и осушил его.

— Полагаю, даже эти помои лучше, чем ничего. — Внезапно его голос чуть ли не перешел в львиный рык:

— Ладно, сукин сын! Выкладывайте!

— Мне просто случайно пришло в голову, — объяснил я. — Любопытно, не поставила ли она вас перед выбором — мол, если вы не женитесь на ней, она выложит эту историю со шрамом первому попавшемуся бульварному журнальчику.