Вот тут-то он меня реально испугал. Если я здесь умру, не имея специальной привязки, то есть особого буфера сборки сознания и личности, формируемого как раз на подобный случай при входе в виртуальный мир, то мое физическое тело останется живо. И будет лежать в камере поддержания жизнедеятельности долгими годами. Только меня самого как личности при этом уже не станет. Без посредничества виртуального тела полноценный обратный переход личностной матрицы из вирта в реал невозможен из-за разрывов информационных связей. Это одна из серьезных недоработок системы безопасности, которую планировалось в ближайшее время закрыть путем небольшой модернизации нейринта. Планировалось встроить в него этот переходный буфер, дабы никакие сбои системы виртуального мира или канала обмена информацией не могли привести к чему-либо подобному. Но я со своим отделом только заканчивал готовить документацию для затыкания этой дыры и сам еще не имел полноценной защиты от нее. Потому мне обязательно нужно в системе резервное тело для осуществления перехода. Если сейчас моя пользовательская оболочка умрет, произойдет коллизия. Новое виртуальное тело не сформируется в игровом мире без активированной точки привязки, и сознание будет навсегда заперто в системе без какой-либо возможности его покинуть. Хитрый ход, со стороны никто не подкопается. В любом варианте можно прямо сказать: «Ушел в игру и не вернулся». Логи покажут добровольность входа, телеметрия подтвердит продолжающийся обмен данными между мозгом и системой. Пусть там будет какой-то мусор, но кто об этом узнает? Все, клиент формально жив и ничем не угрожает возможной стабильности финансового состояния владельцев компании.

— Кто все это придумал? — Я потрясенно взглянул на своего палача, который не торопился нанести последний удар и даже терпел весьма неприятные ощущения, дабы полностью насладиться своим полным превосходством надо мной.

— Придумал, как ты правильно догадался, я, — нехотя признался он, взглянув почему-то не на меня, а в пропасть, встав на самый край и повернувшись ко мне спиной. — Только сильно не по душе мне все это дело…

— Объясни. Ты не хочешь меня убивать? — Робкий лучик надежды промелькнул в моем сознании.

Складывалось впечатление, что он сейчас откровенно подставляется. Если я его легонько подтолкну, то он полетит вниз и разобьется. Впрочем, он-то сразу же где-то возродится, а мне тут так просто не выжить. Потому не стану пользоваться таким удачным моментом, подожду более активных его действий.

— Ты думаешь, мне приятно делать грязную работу? — Он повернулся ко мне лицом, продолжая стоять на самом краю.

В ответ я лишь помотал головой, замечая далеко не самые приятные эмоции на его лице.

— Когда тебя заставляют убивать, держа пистолет у виска твоего ребенка, выбор невелик. Убивать тех, кого ты реально уважаешь. К примеру, убить Мастера, открывшего для всех людей новые горизонты возможностей, дабы он случайно не испортил будущих гешефтов жирных котов. — На лице тестера вытянулась жесткая улыбка, а во взгляде можно было легко найти мушку прицела. — Больше всего мне хочется крепко отомстить этим гадам, но руки у меня действительно связаны. Я не смогу принести им весомый ущерб, а вот ты, Вадим, как раз сможешь. Не прямо сейчас, и только если сумеешь выжить…

Я слушал его в полном обалдении, открыв рот. Палач предлагает мне жизнь — когда такое еще бывало?

— Хочу дать тебе шанс, — твердо сказал он. — Выживи здесь и найди выход из сего отстойника. Потом поставь всех хозяев бизнеса в должную позу. Ты Мастер, и этот мир тебя ценит как одного из своих главных творцов, потому у тебя обязательно должно получиться!

— Но как, я ведь совсем не игрок в отличие от тебя… — Мне хотелось немедленно вырваться из вирта и набить кое-кому наглую рожу, сделав еще множество иных непотребств, хотя при этом уже понимал: придется начинать жизнь с нуля.