И все! Чудо произошло! Образ идеальной, сказочной женщины сразу создался, возник из пустоты пространства, высветился в мельчайших подробностях, запечатлелся в мозгу, будто выжженный каленым железом. Все духовное существо одинокого мужчины зацепилось за этот образ, рассматривая его, словно голографическое изображение, и поворачивая прелестное личико то в фас, то в профиль. Остальной мир вокруг перестал существовать, солнечный свет померк, осязание с обонянием тоже отключились, зато слух обострился десятикратно. А мысленное зрение впервые создало иного человека с такими подробностями, что можно было к этому образу прикоснуться физически, вдохнуть его дурманящий запах и даже, прикоснувшись губами, попробовать нежную, бархатистую кожу лица на вкус.

Такого с Сергеем еще никогда не происходило. Да он даже представить себе не мог, что подобное может происходить с разумными. Ему об этом и Найденыш ни разу не рассказывал. А тут!..

В окружающий мир его вернуло резкое восклицание встречающего секретаря:

– Господин Чернов! Что с вами?! – При этом он наклонился вперед и осторожно коснулся плеча гостя.

Тотчас стали различаться и отдельные слова в трубке мобильного телефона:

– Почему молчите? Сергей Николаевич! Ау-у! Вы там не заснули?

– Да нет, все в порядке. – Академик резко выдохнул отчего-то застоявшийся в груди воздух. – Просто дорога и в самом деле слегка утомила.

– Тогда мы будем подстраиваться под вас, – опять послышался напористый голос Лилии.

И Сергею удалось вставить вопрос:

– В каком смысле – под меня?

– Дело в том, что третий наш товарищ по команде как раз уже подъезжает к зданию, где мы будем проживать. С ним я переговорила раньше, чем с вами. Так он согласился не затягивать время и не отвлекаться на дополнительный отдых, а сразу после нашей краткой беседы и предварительного обсуждения отправиться в Пентагон. Пропуска нас ждут на входе в любое удобное для нас время. Но если вы хотите отдохнуть…

– Так нет проблем! Я тоже чувствую себя превосходно! – Чернов и сам не заметил, как перешел на несколько игривый тон и непроизвольно расправил плечи. – В самолете кормили превосходно, удалось даже поспать, так что будет и в самом деле лучше сразу посетить место нашего предстоящего поиска и составить для себя некое общее представление о нем.

– Отлично! – обрадовалась ученая дама. – Тогда во время нашей предварительной беседы нам подадут поздний ленч, чтобы мы во время работы не почувствовали себя оголодавшими тиграми.

– О! Уважаемая госпожа…

– Давайте проще и по именам? – вдруг предложила женщина, и лицо академика расплылось в предвкушающей улыбке.

– Буду только рад, Лилия! Но хочу заметить, что во время интересной работы я забываю о питье и пище.

– А я, увы, – призналась собеседница, – наоборот, плохо работаю на голодный желудок. И как следствие – всегда переедаю.

Она еще не осознавала, что русский гость ее ни разу не видел даже на маленькой фотографии, а он тем временем лихорадочно размышлял, как можно сразу польстить новой знакомой, а то и воспользоваться при этой лести своими уникальными, таинственными возможностями. Поэтому не придумал ничего лучше, чем похвалить стройный стан и стройный силуэт, которые тоже нарисовало его опытное воображение:

– Сомневаюсь, что с вашей изумительной фигуркой, Лилия, вам грозит банальное переедание.

Тон собеседницы сразу стал другим. Напряженным, слегка растерянным и недоумевающим. А возведенный на пьедестал образ в сознании вдруг нахмурился и приоткрыл губки для рассерженного порицания:

– Сергей, это вы так шутите?

Чернов и здесь оказался в плену стереотипа: женщина, тщательно следящая за своей фигурой, всегда жутко боится, что у нее на бедрах скопился лишний килограмм, страшно закомплексована по этому поводу и страшится, что ее во всеуслышание могут обозвать «толстой».