– Пустяки. Тебе спасибо за информацию.

– Все, пока, – Владимир Сергеевич вылез из «Ситроена» и быстро направился к своей конторе.

Я поехала к знакомому антиквару, у которого был свой магазин-скупка в центре города, в районе набережной Волги. Петр Алексеевич Милявский был фигурантом одного из моих прежних расследований, и, если бы я сочла нужным, его фамилия появилась бы в протоколах уголовного дела. Но я, подобно моему теперешнему клиенту, пошла на небольшую сделку с законом. Правда, в отличие от Степанова, именно я выступила ее инициатором. В итоге, Милявский помог мне с информацией, а я не рассказала следователю, что Петр Алексеевич грешит скупкой краденого.

Припарковавшись у магазина, я вышла из машины и открыла тяжелую входную дверь, стилизованную под старину. Зазвенел колокольчик. Из подсобки вышел пожилой мужчина с ухоженной бородкой и, удостоив меня лишь беглым взглядом, принялся заводить большим ключом напольные часы. Я поняла, что Милявский меня не узнал.

– Добрый день, Петр Алексеевич! – обратилась я к нему.

Антиквар неторопливо обернулся, надел на нос очки, висевшие на цепочке, пристально взглянул на меня и, узнав, вежливо ответил:

– Здравствуйте, Татьяна Александровна! Чем обязан вашему визиту?

– Хотелось бы поговорить с вами об одном деле.

Милявский скосил глаза в сторону, и я заметила, что мы здесь не одни. В углу стоял невысокий, неброско одетый мужичок и, сложив руки на груди, завороженно любовался женским портретом. Лишние уши мне были не нужны, поэтому я замолчала.

– Николай Трофимович, голубчик, – обратился к посетителю хозяин магазина. – Давайте поступим так: я немного придержу этот портрет, а когда у вас появится необходимая сумма, вы его приобретете.

– Хорошо, Петр Алексеевич, я и сам хотел попросить вас об этом. – Мужичок попрощался и направился к выходу.

Милявский последовал за ним, повесил на дверь табличку «Перерыв», закрыл дверь на засов, вернулся за прилавок и произнес:

– Ну-с, я весь внимание!

– Петр Алексеевич, я не буду долго ходить вокруг да около. Скажу сразу – меня интересуют две антикварные вещицы. – И я достаточно подробно обрисовала, какие именно.

– Если я не ошибаюсь, они некогда были экспонатами нашего художественного музея? – проявил осведомленность антиквар.

– Не ошибаетесь, – подтвердила я. – Вам что-нибудь известно о том, где они сейчас?

– К сожалению, нет. Они исчезли лет двадцать тому назад. Просто как в воду канули! Знаете, у этих вещиц очень интересная судьба. Они ведь уже не в первый раз пропадают, а потом появляются через несколько десятилетий!

– Вы так хорошо знаете их историю? – удивилась я.

– Татьяна Александровна, голубушка, я ведь когда-то работал в нашем «Эрмитаже», так что еще и не такое знаю.

– Когда именно вы там работали? – поинтересовалась я. Милявский назвал годы, и выяснилось, что он уволился из музея примерно за пять лет до тех событий, о которых мне рассказал Степанов. – Надо же, прошло больше тридцати лет, а вы столько интересного помните! У вас завидная память, – польстила я ему.

– Просто я не забиваю мозги ненужной информацией.

– Петр Алексеевич, прошу вас, дайте мне знать, если эти вещицы вдруг где-нибудь всплывут, – попросила я его.

– Они должны всплыть? – заинтересовался антиквар.