– Знаете, Сергей Федорович, я ведь какое-то время тоже работала в прокуратуре, поэтому представляю себе, как и чем вы рисковали. Надеюсь, дело того стоило? Бирюлин сдержал свое обещание?

– Да, когда Хрекову выпустили из СИЗО, Николай заговорил. Его показания стали настоящей бомбой! Оказалось, что заказчик не кто иной, как Кучаренко! – Степанов с пафосом произнес эту фамилию и посмотрел на меня.

Впрочем, никаких эмоций на моем лице не отразилось. Ну не знала я, кто такой Кучаренко! Когда происходили те события, я была еще в детсадовском возрасте.

– Простите, Сергей Федорович, но я впервые слышу эту фамилию, – не стала лукавить я.

– Ну да, конечно, вы ведь еще так молоды… Это раньше все знали Олега Аркадьевича – от школьника до пенсионера, ведь он был крупным тарасовским чиновником, а именно – начальником областного комитета культуры. Дня не проходило, чтобы он не мелькал в местных теленовостях.

– Понятно. И что дальше? Вы взяли этого Кучаренко?

– Взять-то мы его взяли, только бо́льшую часть похищенных драгоценностей он уже успел сбыть за границей, где часто бывал в служебных командировках. Кучаренко сам ведь не являлся коллекционером. Антиквариат ему нужен был лишь как средство обогащения. Зато мы нашли у него дома валюту, да в таком количестве, что ему грозила вышка. Время-то было еще советское, валютные преступления очень тяжко карались. Это теперь можно держать у себя дома доллары, евро и всякие там йены, и все… в рамках закона. – После некоторой паузы Степанов продолжил: – Уже после задержания Кучаренко произошло то, чего я никак не мог предвидеть. Осведомитель доложил Скобцову, что Хрекова – уже после того, как ее выпустили из следственного изолятора, – встретилась в парке с водителем Олега Аркадьевича, и тот передал ей какой-то сверток.

– То есть тот опер так и не поверил в невиновность Хрековой? – уточнила я.

– Не поверил, – подтвердил бывший следователь. – Леня доложил об этом на расширенном совещании, и мне волей-неволей пришлось запросить у прокурора санкцию на повторный обыск в квартире Хрековой. Так вот, мы поехали к ней, пригласили соседей в качестве понятых. Наталья вела себя очень спокойно, вероятно, потому, что была уверена – у нее ничего противозаконного не найдут. Мы проводили обыск по часовой стрелке, начиная от входной двери. В санузле и в кухне ничего не обнаружили и занялись спальней. Оставалась еще гостиная с лоджией и кладовка в прихожей. Мне безудержно хотелось курить, но в присутствии беременной женщины я не мог себе этого позволить, поэтому отправился в лоджию. Там мне в глаза бросилась коробка из-под обуви. Черт меня дернул посмотреть, что в ней… Татьяна Александровна, вы позволите, я закурю?

Я кивнула, понимая, что Степанову необходимо как-то снять стресс. Пенсионер подошел к окну, приоткрыл его и щелкнул зажигалкой.

– Неужели там оказалось именно то, что могло заинтересовать следствие? – я не удержалась от этого вопроса, потому что Сергей Федорович явно вздумал меня поинтриговать.

Сделав несколько быстрых затяжек, он выбросил сигарету на улицу, прикрыл окно и сел обратно на кровать.