– Ера, значит? Ну… хорошо, что не Ять, – вздохнул я и встрепенулся. – Стоп. То есть Бийские не уехали?

– Бран Богданич остался с дочерью, а Бажена Вентовна отправилась домой, опасается, что Олег с Марой что-нибудь учудят без её пригляда, – всё так же на ходу пояснил Старицкий.

– Эти могут, – согласился я, поднимаясь по широкой лестнице следом за князем.

– Кстати, Грац и Остромиров тоже здесь, но они клятвенно пообещали Ладе, что до вечера тебя не побеспокоят.

– И это хорошо. После нашего разговора мне, пожалуй, действительно нужно немного отдохнуть, – откликнулся я.

– Погуляешь по парку, развеешься. Заодно и информация в голове уляжется, – ответил князь и кивнул, когда возникший перед нами Сварт распахнул двери в столовую.

Действительно, маленькая защитница. Стоило нам оказаться в просторной комнате со стоящим в её центре огромным овальным столом, уже сервированным к обеду, как на мне скрестился добрый десяток взглядов. Ожидающие, любопытствующие, равнодушные… в полной тишине мы с хозяином дома двинулись к столу, но почти тут же раздался скрежет отодвигаемого стула и быстрый уверенный топот. Исчезнувшая из-за стола Злата вихрем подлетела ко мне и, не обращая никакого внимания на окружающих, с довольным визгом повисла на моей шее. Как только допрыгнула, малявка?!

Левое ухо тут же оглохло от звонкого голоса девочки, безостановочно тараторящей и вываливающей на меня сразу тонны информации… обо всём. И как она за меня переживала, и какой этот дом огромный, и как ей понравился бальный зал. Имена детей, с лёгким изумлением взирающих на нас из-за стола, перемежались сведениями о количестве собак, живущих в имении, естественно, с упоминанием всех кличек; мнение о раннем завтраке и качестве апельсинового сока, поданного к нему, высказывалось одновременно с рассуждением о красоте цветов в верхнем зимнем саду… в общем, спустя максимум десять секунд я узнал о загородном поместье Старицких как бы не больше, чем смог бы узнать за год жизни здесь.

Но, наконец, Злата угомонилась и… повела меня знакомиться с уже еле сдерживающими смех присутствующими. По крайней мере, взрослые, сидящие за столом, явственно давили предательские улыбки. А вот дети… хм, если я не ошибаюсь, обаятельная непосредственность Златы просто ввела их в ступор. Ну, в принципе, чего-то подобного стоило ожидать, как я думаю. Всё же в комнате сейчас присутствуют не только «свои», родные и домашние, при которых вполне позволительно беситься и плевать на этикет, но и гости, при которых обычно детей учат вести себя «подобающе». Учитывая же, что и сама Злата числится здесь гостьей… подчеркну, «маленькой гостьей», такое пофигистичное отношение к вбиваемым правилам поведения не могло вызвать у юных княжат удивления и… зависти. Самой жгучей зависти, которую я легко ощутил. Общий же фон в столовой был скорее умилённо-насмешливый. И к кому из нас какое чувство относится, разобраться было несложно. Да и к чёрту! Смейтесь, сколько хотите, по сравнению с тем океаном радости, в который меня макнула маленькая егоза, ваши смешки – тьфу и растереть!

Правда, был и ещё один поток эмоций, изрядно выбивающийся из общего ряда. И на него я просто не мог не отреагировать. Каюсь, не удержался и, глянув на застывшего у дверей Сварта, с ехидной улыбкой подмигнул фонящему усталым недовольством дворецкому.

Четыре – два, господин Сварт!

Глава 3

Князь с княгиней пировал,

гостей медами привечал

Как и обещал князь, ни Грац, ни Остромиров не стали искать моего общества после обеда, на котором они присутствовали наравне с хозяевами дома и сыном деда Богдана. Точнее, они пытались пригласить меня на разговор, но почти тут же отступили.