|
Ночь показалась ему необычно короткой, потому что кончилась, когда едва стало рассветать. Когда они, пошаркав изрядно ногами, выстроились наконец в одну шеренгу, инструктор строевой подготовки прошелся перед строем. Новобранцы стояли, высоко вскинув головы, выпрямив крепкие спины и расправив плечи, в безукоризненно чистой, отутюженной полевой форме. На левой стороне груди Дэва красовалось больше нашивок, чем раньше. – Я ваш старшина, меня зовут Джон Рэндольф Максвелл, – рявкнул инструктор. – Но для вас, – запомните это, – я царь и бог! Это ясно? В неровном ряду мужчин и женщин, некоторые из которых ещё заправляли в брюки штатские рубашки и майки, послышались робкие голоса, выражавшие согласие. Вид у большинства новобранцев был отрешённый, запуганный, либо растерянный. – Когда я вас спрашиваю, поняли ли вы меня, – продолжил Максвелл, сделав многозначительную паузу, – вы должны ответить: «Так точно, сэр!» Это понятно? – Да, сэр! Так точно, сэр! Есть сэр! – Не понял?! – Так точно, сэр! – Боже милосердный, должно быть у меня вышел из строя аудиоприёмник! Я так и не услышал, что вы сказали! – ТАК ТОЧНО, СЭР! Максвелл не отличался крепким телосложением. И роста он был невысокого, едва ли больше 172. Однако его конституция была идеальной для работы оператором боевой машины: он был маленький, компактный и тощий. Но в горле этого малыша, должно быть, были вмонтированы мощные усилители, поскольку он без видимых усилий был способен отдавать такие громогласные приказы и исторгать такие ругательства, что намертво приковывал к себе внимание новобранцев. Благодаря прекрасному умению владеть голосом, он производил впечатление непререкаемого авторитета и властности. Ритм его речи завораживал, а тщательно продуманное ударение на ключевых словах придавали сказанному вес и значимость. Дэв даже иногда задумывался, искренен ли Максвелл в чувствах, которые вкладывает в свои слова, или же он прирождённый актёр. – В моем распоряжении вы будете находиться на протяжении шести недель, в течение которых я буду обучать вас основам военной науки и строевой подготовке. После чего вас ожидают полевые учения с настоящими действующими устройствами. Дамы и господа, в течение последующих шести недель вы научитесь ненавидеть меня, но я ничего не имею против, поскольку мне необходимо отбраковать тех из вас, кто не годится на должность офицера и оператора страйдера. И меня ни в коей мере не касается то, что будет вытворять с вами пехота после того, как вы пройдете у меня курс подготовки. Моя работа состоит в том, чтобы выявить среди вас тех немногих кандидатов, которые смогут стать более или менее приличными офицерами в полках страйдеров Гвардии. Это трудная работа, требующая полной самоотдачи. Мне вместе с вами придется перевернуть тонны пустой породы ради того, чтобы добыть несколько граммов золота. Иногда все усилия оказываются затраченными впустую. Сегодня утром, когда я увидел этот сброд, несчастных, затравленных новобранцев, то понял, что, возможно, именно это мне предстоит. Никогда ещё за всё время своей службы я не видел такого сборища недоношенных ублюдков и ошибок природы! Офицеры! Господи Иисусе! Я никогда не представлял себе, что мы способны дойти до такого убожества! Максвелл продолжал вышагивать вдоль выстроенной в казарме шеренги. По обе стороны от двери по стойке «вольно» стояли два капрала с бесстрастными лицами. – Итак, это – шестьсот сорок пятая рота третьего батальона второго полка бригады по подготовке новобранцев Мидгарда, Первой Гвардии Гегемонии. Ясно? – Так точно, сэр! – Я бог и царь. Ясно! – Так точно, сэр! – Моими помощниками здесь являются капрал Винсетти и капрал Делани. |
