|
А пока они могут… – Рейс 59, это контрольный пункт. Вам разрешен взлёт. Итак, всего лишь перепроверка, ничего больше. А об этом Симона уже позаботилась. – Вот видишь, – спокойно сказал Дэв. – Космопорт, это 59, – отозвалась Андерс. – Вас поняла. Пока. Предстартовый отсчёт с его налётом мелодраматичности давно ушёл в прошлое, вытесненный ускоренной проверкой систем бортовым ИИ. Лара Андерс отдала мысленную команду, двигатели взревели, корабль занял стартовое положение. Плоский обрубленный нос «Мокетуки» задрался вверх, и ещё через секунду из сопла вырвалось пламя. Балансируя на ревущем столбе огня, они устремились в небо. Из холла терминала Катя видела, как дельтокрылый аэрокосмолёт поднялся на бушующем водопаде пламени и дыма. Она облегченно вздохнула, подняла руку и дотронулась до комрапа за ухом. – Меч, это Наблюдатель. Орёл взлетел. Приступайте к операции. – Вас понял, – прозвучал в её голове голос Хагана. – Начинаем. Время пришло. Иоши Омигато действительно проводил совещание на борту «Токитукадзе» со старшими офицерами Гегемонии, только совещание это было электронное, и участники его сидели не за одним столом с представителем Императора, а находились в своих кабинетах в Библе, Винчестере, Бореале и других городах северной полярной зоны Эриду. Двенадцать человек в военных мундирах плавали в пространстве, рассматривая пятиметровую голографическую проекцию планеты. Аккуратно подобранные цвета – такой Эриду представала из космоса – красный, оранжевый, золотистый, с фиолетовыми морями создавали полную иллюзию реальности. Правда, облачный покров был удалён, а города, транспортные магистрали и военные базы присутствовали в виде цветовых точек и линий. Тьму окружающей планету ночи пронзала серебряная нить небесного лифта, поднимающаяся с экватора. Кроме того, поверхность планеты расцвечивали многочисленные зелёные, голубые и белые пятнышки, каждому из которых соответствовала колонка пояснительной информации. Зелёные пятнышки обозначали расположение гегемонийских войск, голубые – имперских, а белые – сосредоточение сил повстанцев. За глобусом каждый мог видеть объёмное изображение городской площади Библа. В этот момент на ней бушевало пятитысячное людское море, к которому стекались со всех сторон всё новые ручейки горожан. Казалось, купол этого города стал центром притяжения всех несогласных, всех смутьянов, всех недовольных. Над площадью звучало одно, ритмично повторяемое, неумолчное эхо: «Танис! Танис! Танис!» Очевидно, размышлял Омигато, кампания, имеющая целью возложить вину за трагедию на изменника – гайджина, провалилась. К счастью, теперь это уже не имело значения, ведь до Земли дошла только его версия событий. Беспокоило другое: повстанцы избрали именно Библ для проведения своих демонстраций. Заранее подготовленное сражение здесь могло привести к разрушению небесного лифта. А нарушение транспортных коммуникаций означало резкое сокращение производства. Помимо этого, пришлось бы отложить и начало работ по терраформированию Эриду, по крайней мере до тех пор, пока лифт не будет починен. Если же повреждения окажутся достаточно серьёзными, то отсрочка может затянуться на десятилетия. Омигато был терпелив, но не настолько же. Его кампания, кампания фракции «Кансей» разрабатывалась тщательно, долго, с учётом всех возможных нюансов. Она являла собой само совершенство и должна была – как древний меч Масамуне – разрубить тот узел унижения, который препятствовал развитию подлинного духа Дай Нихон, Великой Японии. Омигато полагал, что восстание, если оно случится, произойдёт в Винчестере или каком-либо другом городе южной части Эриду, но никак не в Библе. |
