– А я о вас слышал, – уже на палубе обращается Петр к пастору. – Это не вы перевели Библию на латышский?

– Я, – соглашается Глюк.

– Ваше величество, ну разве так можно? – налетает на Петра капитан, и глаза девицы расширяются.

– Ваше величество? – с изумлением переспрашивает Глюк.

– Император и Самодержец Всероссийский и прочая, и прочая, и прочая, – представляю царя официально.

А Марта точно попалась. Мало того что спаситель, так еще оказался царем. Куда устоять бедной девушке?

И вдруг меня осеняет.

Скавронская! Точно! А я-то мельком как-то подумал, что прихотью судьбы Петр не познакомился с будущей супругой. Никого мы не захватывали, если девица и попала добычей к русскому драгуну, то к Шереметьеву точно не перешла, да и Алексашке не досталась подарком от фельдмаршала.

А оно вон как получилось… Или действительно от судьбы не уйдешь и браки заключаются на небесах?

Хрен его знает. Правящей императрицей Марте-Екатерине точно не бывать. Закон о престолонаследии принят, и трон переходит по мужской линии. Не будет ни Екатерин, ни Анн, ни Елизаветы. Да и очень ли они нужны?

Фике суждено в лучшем случае стать женой какого-нибудь германского курфюрста, а то и графа. Остальным…

Но разве главное в жизни – занять российский престол?

И все-таки свербила мысль. Неужели любовь неизбежна? Что кому назначено, а там встреча обязательно состоится? Вон какими глазами взирает на Марту Петр! Человек молодой, холостой. Сколько же бобылем ему быть? Вроде не худший был выбор…

Но неужели любовь действительно настолько важна и от нее никуда?

А ветер свистит в такелаже, порождая смутное беспокойство.

– Принимаю команду на себя, – от Петра толку, кажется, нет. – Курс – на Санкт-Петербург!

5. Юрий Флейшман. Сюрприз

Все началось в лучших традициях литературы – на балу. Или, точнее, на ассамблее. Балов в классическом смысле в Российской империи пока не было. По мне, хоть бы и не появлялись. Ассамблей хватало мне с избытком. Нет, если кому-то нравится, пусть ходят на подобные мероприятия, пьют, отплясывают. Каждому – свое. Но удовольствия от танцев я не находил никогда, если занимался подобной ерундой, то с конкретной целью – снять на ночь какую-нибудь девочку. Давно, понятно, в другой жизни, когда был моложе. Сколько знаю, точно так же относились к подобным увеселениям Командор и прочие мои товарищи. Танцы – больше женская забава. Они получают от этого какое-то удовольствие. Мы более практичны. Определить, как будет вести себя в постели, облапить. Понятно, я не говорю о дикарях, которые без плясок – никуда. Но я не дикарь. И женщины в прежних количествах мне тоже уже не нужны.

Выпивку в петровских гомерических размерах я уже переношу плохо. Государь хорош многим. Действительно интересуется едва ли не всем, имеющим отношение к практике, всегда готов способствовать прогрессу, трудится сам, не покладая рук и с удовольствием занимаясь самой черной работой. Но есть у него плохие черты. Какая-то патологическая жестокость, может, опять-таки в традициях, ведущая начало от страшных сцен, которые пришлось пережить в детстве, порою – подозрительность, а еще – склонность к алкоголизму. И добро, если бы пил сам, но он других заставляет. Абсолютно не считаясь с желаниями.

Как-то не задумывался раньше над вопросом о питии на Руси. Мне казалось, оно тут было всегда, от Рюрика и раньше. Но из бесед со старыми боярами, этакими воздыхателями благословенной старины, картина открывается совсем иная. По их утверждениям, раньше прием алкоголия был событием едва ли не исключительным. Нет, имелись те, кто проделывал это более-менее регулярно, в семье не без урода, однако то были исключения, а не правила.