Слейтер с молчаливым презрением поглядел на пальцы Грэма и утомленно произнес:

— Грэм, сосредоточься на чем-нибудь одном. Ты вспоминаешь название книги или учишься подзывать официанта? У тебя, видно, объем оперативной памяти маловат.

— «Автостопом по Вселенной»! — воскликнул Грэм.

— «...по Галактике», — кисло поправил Слейтер.

— Да, похоже.

— Совершенно не похоже. Просто тебе не дано распознать настоящий талант.

— Ну, не знаю... — ухмыльнулся — Грэм, не спуская глаз с двух девушек из Художественного колледжа, которые теперь разговаривали о чем-то своем, сидя на полу в противоположном конце комнаты. Слейтер постучал себя по лбу:

— Головой надо думать, Грэм, а не гениталиями! Жалкая личность. Ведь я тут как тут: талантлив, хорош собой, готов отвечать любовью на любовь, а тебя интересуют только безмозглые телки.

— Тише ты, болван, — одернул его изрядно захмелевший Грэм. — Вдруг услышат? — Глотнув из стакана, он с укором посмотрел на Слейтера. — И брось расхваливать свои прелести. Ты иногда меня просто достаешь. Сколько раз тебе повторять: я не «голубой».

— Боже мой, — сокрушенно выдохнул Слейтер, — честолюбия — ни на грош.

Сейчас, в погожий июньский день, Грэма позабавили эти воспоминания. Та вечеринка удалась на славу, даже если не считать, что там он познакомился с Сэрой; закусок выставили, хоть отбавляй, народ подобрался веселый, и незанятых девушек, как он заметил, было предостаточно. Не поддаваясь на самовосхваления Ричарда Слейтера, Грэм размышлял, как бы пригласить на танец одну из тех двоих — более привлекательную.

Вот интересно, подумалось ему, тот вечер остался далеко в прошлом, а воспоминания о нем сохранились свежими и яркими, словно все это случилось на прошлой неделе. Он дышал полной грудью. На пути ему попались почтовые служащие в униформе сортировочного участка Маунт-Плезант, которые остановились перекинуться парой слов возле небольшого кафе. У тротуара стояла большая итальянская машина ярко-красного цвета. Такая бы понравилась Слейтеру. Грэм улыбнулся своим мыслям и перешел через дорогу к сортировочному участку, от которого тоже пахло свежей краской.

Слейтер заметил Сэру, как только та появилась в дверях гостиной. Просияв, он поставил пластиковый стакан на каминную полку.

— Сэра, дорогуша! — окликнул он, пробился сквозь два кружка гостей и обнял ее за плечи. Она никак не отреагировала, но когда Слейтер отстранился, ее губы изогнулись в легкой улыбке. Грэм смотрел не отрываясь; он заметил, что девушка стрельнула глазами в его сторону. Слейтер повел ее к камину тем же путем, сквозь группки беседующих. Грэм остолбенел. Гости болтали напропалую, как ни в чем не бывало. Неужели ни один человек не обратил на нее внимания?-

Она была стройна, довольно высока. Густые черные волосы казались слегка спутанными, словно она не причесалась, встав утром с постели. Лицо, все открытые участки кожи пленяли белизной. Черное платье, отделанное чуть поизносившимся старинным кружевом, окутывало ее нежной пеленой, словно легкая черная пена. Поверх тонкого платья был надет стеганый китайский жакет в ярко-красных тонах; в гостиной сразу стало светлее. Черные чулки, черные туфельки на низком каблуке.

На ходу она стягивала перчатки. В скромном, глубиной в ладонь, вырезе ее платья виднелась причудливая белая полоска, похожая на широкое колье с необработанными краями, кое-как наброшенное на шею. Когда она приблизилась, он понял, что это шрам, который выделялся белизной даже на фоне ее бледной кожи. У нее были широко раскрытые, как от удивления, черные глаза, будто слегка оттянутые к вискам. Маленький рот обрамляли бледные губы, которые выглядели чуть крупноватыми, словно они были разбиты в кровь, а потом припухли. Никогда в жизни он не видел никого и ничего прекраснее; не успела она дойти от дверей до камина, а он уже понял, что влюбился.