– «Бука»? – спросила девушка. – Ты что, серьезно? Это же для детей, это же сказки…

– Как раз то, что надо. Любая сказка построена на архетипе…

– Чего? – не поняла она.

– Ну да, это я сгоряча, пожалуй, буду по простому. Самые примитивные страхи – самые действенные. Темнота, ночные звуки, шорохи в стенах – они не на разум воздействуют, сразу на чувства. А в страшилках собраны как раз самые примитивные страхи. Вот для чего нужны сказки? – Круглов уставился на Сомёнкову. – Ну, отвечай? Зачем нужны сказки?

– Сказки нужны… – Она почесала затылок. – Не знаю…

– Сказки учат детей бояться, – объяснил Витька. – Не открывайте дверь чужаку – это волк, он вас съест. Не ходи одна в лес – там Баба яга. Не ходи к реке – там водяной. Дети читают – и трясутся от страха. И не открывают, не гуляют, не лезут, не тонут. Вполне утилитарные функции. У страшилки, в принципе, то же. Только на современный лад. Буку, бабая, Бабу ягу человек начинает бояться раньше всего. И именно это глубже всего в мозги и въедается. – Круглов постучал себя по голове. – На этом и сыграем. Нужна только точка кристаллизации…

– Что?

Сомёнкова чувствовала себя законченной дурой, это было весьма неприятное чувство.

– Зацепка, – пояснил парень. – Кино про вампиров видела? Вампир не может войти в дом без приглашения, так и тут. Она должна впустить нас. То есть она должна, сама того не ведая, вовлечься в нашу игру. Для этого и понадобится «Бука». Это как раз то, что надо. Ты будешь это читать при каждой вашей встрече и делать вид, что тебе очень очень интересно. Она попросит…

– Она не попросит, – сказала гостья.

– Она должна попросить. И она попросит. Сначала поинтересуется, что это, а ты не ответишь. И ей станет гораздо интереснее, и в конце концов она возьмет эту книжку почитать. А потом… – Круглов почесал нос. – У меня есть некоторые интересные идеи, потом тебе расскажу. А пока книжка. Скажешь, что эта книжка неизвестная, от неизвестного автора.

– Так в Интернете же легко все проверить, – попыталась возразить девушка.

– Ничего она не найдет в Интернете. – Он помотал головой. – Во первых, я слегка доработаю текст. Упрощу, поменяю имена и прочее, опознать его будет нелегко. Во вторых, мы его распечатаем на принтере без начала и конца – для загадочности. В третьих, ты скажешь, что нашла книжку на кладбище.

– Как?

– Нашла на кладбище. Не на могиле, конечно. В портфеле. Черный такой портфель, новенький, лакированный, ты как увидела, так он тебя к себе как бы поманил.

– Я что, дура, по кладбищам гулять? – спросила гостья.

Круглов потер лоб.

– Трудно нам с тобой будет, Сомёнкова, – сказал он. – Дремучий ты человек, точно Изергиль.

Она в восьмой раз пожалела, что связалась с этим Кругловым. Все шло не так, как она предполагала, как то совсем уж по дурацки, по глупому. Она хотела даже встать и уйти, но потом вспомнила Любку. Ее торжествующее лицо, и как все смеялись, а она стояла дура дурой…

– Понимаю, – покачал головой Круглов. – Этот человек должен быть строго наказан. Мести резоны перевешивают разума бозоны. Хвалю, ты просто вылитая Хель в профиль.

– Какая еще Хмель…

– Хель, – поправил он. – Богиня смерти и мести у древних скандинавов. В твоей родне нет викингов?

– Я…

– Тсс! – Витька приложил к губам палец. – Тише, голубушка, тише. Не надо слов, надо дел. Вернемся к нашему кладбищу. Это неважно, гуляла ты или не гуляла. Скажешь, что ходила навестить прадедушку.