Обойму сунул в карман ветровки. Пошарил глазами и отыскал пластиковую бутылку минеральной воды. На опохмелку господам дежурным, надо полагать. В два приема свинтил крышку и стал лить на пол.

Рядом раздался стон. Петр Иваныч коршуном ринулся к бутылке, вырвал ее и стал вливать себе в глотку. Через пару секунд все было кончено, и он подал ее Сергею, отчаянно отрыгивая.

Тот прыгнул к оружейному шкафу, дернул затвор «Макарова» и кое-как нахлобучил на ствол пустую бутылку, чуть надрезав ее ножичком со стола. Пшик! Разовый глушитель отлетел в одну сторону, висячий замок в другую. Вынув из петель осиротевшую дужку, дернул дверцы.

Что ж, совсем неплохо! Навесил один АКСУ себе на шею, упрятав под куртку, и сколько смог напихал за пояс полные магазины. Петр Иваныч только охал, наблюдая за его действиями и скоропостижно уничтожая колбасу.

— Вперед, аллюром! — выдохнул Сергей и ринулся к двери.

Петр Иваныч был уже рядом, с коркой черного хлеба в зубах…

Выйдя из ментовки, он некоторое время таращился на абсолютно незнакомый город, даже не город, а какой-то поселок! Шагая по неизвестной улице, он спросил у все еще жующего старика,

— Что это за, мать вашу, город?!

— Как что? — изумился старикан. — Яковлево.

Сергей врос в асфальт, и семенящий чуть сзади Петр Иваныч налетел на него, словно пресловутый «Запорожец» на «шестисотый».

— Где ЭТО?

— То-то мне показалось, я тебя в наших краях не встречал! — просветлел ликом Петр Иваныч. — Ты, паря, совсем плохой был, не знаешь, в какой ментовке ночевал?!

Сергей посмурнел.

— Слушай, Петр Иваныч! В состояние, в котором ты меня нашел, меня погрузили в среду вечером какие-то ублюдки, и тогда меня еще Сергеем звали, и что было со мной до сегодняшнего дня я не знаю. В отрубе был, понимаешь?

— Отчего же не понять! — поддакнул словоохотливый Петр Иваныч. — Дело молодое! Когда к нам с уважением, то и мы со всем почтением. Сергей, так Сергей. Дело такое… Должно быть, мил человек, забавно было бы тебя послушать! Уж больно загадочно у тебя все получается! Да и прыгаешь ты, что твой каучук, и добрых людей вырубаешь знатно… Давайкось познакомлю я тебя с местными красотами и прочими достопримечательностями, а там, глядишь, и разберемся, что к чему…

Старик переместился в авангард и резво пошел плутать по улицам «хрущевской» застройки. Точнее говоря, это была единственная улица в полном смысле этого слова, упирающаяся в площадь с вечно молодым Ильичом. А с другого края этой площади брал свое начало лабиринт покосившихся заборов частного сектора.

Утро только занялось, но тем разительней показалась разница между унылыми пятиэтажками и личными наделами, в которых уже кипела по-деревенски ранняя жизнь.

Они миновали некую опасно накренившуюся конструкцию из почерневшего от времени железа, вросшую в землю на некотором отдалении от последних домиков, и окончательно промокнув насквозь от утренней росы, уткнулись в явно заброшенный сарай, куда старик уверенно и ввел Сергея.

Глава 7

Это было одно из самых живописных обществ, встречавшихся на жизненном пути Сергея. Человек десять грязных, немытых, нечесаных и т. д. просыпались, зевали, потягивались, незлобно переругивались, почесывали космы бород, отлавливали живность на себе и отчаянно воняли.