— Ладно тебе, Флин! — окликнули его от костра с вкусно пахнущими шипящими на решетке кусками стейка. — Завтра настреляешься. Иди, сейчас начинается самая важная часть охоты — ночные посиделки! Столько баек наслушаешься — уши обвиснут! — и недвусмысленно забулькала, о чудо, заиндевевшая «Столичная».

— Слушай, а зачем тебе столько оружия? — искренне удивился Лара, подсаживаясь к костру и с благодарностью принимая от Савушкина подносик с кусками мяса и в другую руку полный потный фужер из небьющегося стекла. — Ты же ведь только на нас двоих брал!

— Да так, на всякий случай! — беззаботно ответил Савушкин, вливая в рот содержимое своего бокала. — Мало ли чего захочется!

И вцепился зубами в мясо. И не было в его словах никакого наигрыша. Просто человек искренне не хотел себя ограничивать — чтобы и уток пострелять, а то и еще кто попадется! Места-то ведь действительно глухие. Да, кстати…

— А что там насчет «анекдота»? Помнишь вчера… — напомнил Лара, не отставая от компании и уписывая за обе щеки. Не забывая и про «горючее».

Слава с тестем только диву давались, глядя, как иностранец лихо опрокидывает по сто грамм. Савушкин же тихонько посмеивался. Он-то знал, Лара по этой части ничуть не уступает «россиянам».

— А-а, не забыл! — улыбнулся Савушкин, давая стечь последним каплям второй бутылки себе в стакан. — Про глухомань-то? Айн момент, сейчас я его перекатаю в мыслях на английский… — Савушкин несколько секунд комично двигал губами, словно огромная золотая рыбка в аквариуме. — Примерно так. Едет как-то добрый рыцарь Иван, герой наших многочисленных сказок, по чащобе. Туманы, паутина клочьями, сквозь мохнатые лапы ельника света солнечного не видно. Как здесь, короче. Вдруг, смотрит ведьма, Баба Яга, грэнма Яга, по-вашему, поперек туловища расселиной дерева зажата. «Что это ты, старушка, в таком положении, крайне неудобном, делаешь?» спрашивает ее благородный Айвэн. «Да понимаешь, добрый человек…» начала объяснять старая карга, «шла себе, никого не трогала, вдруг дракон как налетит! Как дерево расщепит! Впихнул меня сюда, ну и поимел, супостат! А кругом никого, на помощь не позовешь! Глухомань!» «Глухомань говоришь…» похотливо усмехнулся принц Иван, быстренько соскакивая с коня…

Савушкин захохотал, расплескивая стакан. Взглянул затем на Лару, мякотью большого пальца промокнул уголки глаз, кашлянул и проговорил:

— Извини, Флин, не стоило мне …

— Да понял я! — аж взвизгнул Лара, блестя глазками. — Все я понял! Просто не показалось мне это чересчур уж смешным. Ну, освободит он старуху, и дальше? Чему тут радоваться?! — и не обращая внимания на дико на него воззрившуюся компанию, продолжал бушевать. — Почему вы все считаете, если американец, то обязательно идиот?!

— Не только американец! Любой иностранец, но американец в особенности! — ввернул Савушкин, все еще пребывая в некоем ступоре.

На это существенное замечание Лара ответил злобным рыком и уставился полыхающими от бешенства глазами на своего друга.

— Ты не обижайся, Флин. — Савушкин успокоительно похлопал его по плечу. — Ну не повезло тебе с рождением, ну что поделаешь! Прими это с покорностью и всего делов-то!

— Да наша страна… — выпучился Лара.

— Самая технологически развитая страна в мире! — охотно подхватил и закончил мысль Слава.