– А ты меньше всего думай о том, что кто подумает. Главное, что ты сама думаешь о себе. Вот что бы ты подумала о себе, если бы осталась с Романом?

– Что я – тряпка!

– А что ты думаешь, уйдя от этого бабника?

– Что я – дура. Заметь, не велика разница... Еще неизвестно, что лучше, – не поворачивая головы, отвечала Василиса.

– А я вот тобой горжусь! Ты – молодец! И вообще, ты сильная, переживешь. Не стала терпеть – значит, не смогла. Ничего, тебе еще повезет.

– Нет уж, хватит. Наелась уже... Сколько можно? Не приноровилась я уживаться с людьми. Все детство провела с мужчинами, то есть с мальчишками, а так и не научилась понимать их. Дружить – да, а что касается любви...

Сестра подошла к Василисе и помогла ей подняться с кровати.

– Давай говори... Уже хорошо! Размышляй... приходи в себя... Начали шевелиться мысли – начнешь шевелиться сама.

Вася обняла сестру и расплакалась.

– Что бы я делала без тебя? Без моей умной, все понимающей, рассудительной и спокойной старшей сестры?

– Пропала бы, – обняла ее Антонина.

Этот эпизод был очень показательным в отношениях двух сестер, в их безграничной любви и доверии друг к другу.

Глава 2

С того момента прошло три года. Василиса давно встала на ноги, излечив душевные раны. Она жила в однокомнатной, честно заработанной квартире недалеко от центра. По выходным навещала маму и папу, уже давно живущих в разводе. Там же она встречалась с Антониной и ее пятнадцатилетней дочкой Катей. Но с Тосей Вася еще часто пересекалась и в течение недели, болтая о жизни.

Личную жизнь Василиса оставила в далеком прошлом. С мужчинами она общалась по работе, изредка – с друзьями детства, ныне семейными мужчинами.

За эти годы у Василисы была пара встреч с женатыми мужчинами, но они внесли в ее душу еще больше смятения. Вася понимала, что еще далеко не старуха, что многие женщины в этом возрасте только начинают устройство личной жизни. Но у самой Василисы, к сожалению, был слишком большой неудачный опыт семейной жизни, и по части эмоций и веры в любовь она чувствовала себя шестидесятилетней.

Сестры как всегда встретились за обедом в одном из московских ресторанов, славящемся сравнительно недорогой и качественной пищей.

– Какое хорошее изобретение – бизнес-ланч. Совсем недорого – четыре блюда, и никакой язвы, – улыбнулась Тося.

Она пришла в светло-кремовом легком платье, довольно строгого фасона. Еще бы, Антонина ведь работала учительницей в колледже и должна была соблюдать нейтралитет между принципами строгой морали и июльской тридцатиградусной жарой. Василиса же предпочитала спортивный, подходящий для ее подвижной натуры стиль одежды. Вот и сейчас она была одета в бледно-голубые капри, удобные джинсовые сабо и ярко-розовую блузку. Со спины с собранными в хвост волосами она напоминала студентку, забежавшую пообедать после лекций.

Вкусы в еде у сестер были одинаковые, несмотря на разность характеров. Они приступили к холодной окрошке.

– Ты не обращала внимание, что с отцом в последнее время творится что-то неладное? – спросила Тося.

– С отцом? – подняла на сестру удивленные глаза Василиса. – Хм, а я думала, мне показалось...

– И ты тоже заметила?! – воодушевилась Тося.

– Да, он стал какой-то грустный. Мало разговаривает, не улыбается. Я даже спросила его, хорошо ли он себя чувствует. Ты что-то знаешь? Что с ним такое?

– Он недавно поведал мне... – Антонина уставилась в свою тарелку.

Вася выждала минуту и поинтересовалась:

– Ты чего замолчала-то? Умерла, что ли? Или подавилась? Может, постучать по спине?

– Не надо по мне стучать.