— Федор, если коротко, то ты чуть было не лишился и стульев и денег. Твою деточку вчера пытались то ли украсть, то ли убрать. А узнать до конца о помыслах троицы Шах не дал.

— Аня… — обеспокоенно начал Фельдмаршал, а я уже обиделась. Не вовремя он совсем не вовремя.

— Закончим со съемками в эту неделю, вернемся все в целости и сохранности. Без паники, подробности позже.

— Я не паникую. Иришка в курсе?

— Нет. Только ты, Миха, родные и непосредственный участник разборки.

— Кстати. О Михаиле, он меня предупредил о твоем временном выходе из строя.

— В смысле? Когда?

— Не было семи.

— То есть…, — я пыталась понять происходящее и не понимала. Только что же говорила с Михой и он мне ни слова не сказал, а тут вдруг… такое открытие.

— То есть Шах твой на меня все еще зуб точит, и самостоятельно поговорить не решается. — Уверенно произнес Фельдмаршал. — Передал сообщение через Михаила.

От такого заявления я фразу «Шах твой» пропустила не заметив:

— Погоди. Мне он ничего не сказал, это что получается?

— Что тебя выдергивают из рабочего процесса и увозят в другой домик на берегу. Выходит — камер я не дождусь. — Вздохнул он.

— Ты кстати, где?

— Не знаю. У меня телефон забрали.

— Главное с клиентом. — В голосе шефа слышалась улыбка. — Смотри, чтобы он с крючка раньше времени не сорвался и хотя бы дополнительные съемки заказал.

Так как ограничивать себя, а тем более допускать ограничения со стороны не желаю, чтобы там не говорили женские психологи. Мгновенно ощетинилась:

— Боюсь, у него червячок сейчас поперек горла станет.

— А вот с этим не спеши, — Федор с опозданием понял, что я уже на взводе. Вспомнил, кто меня из этого состояния выводит на раз-два и сделал «конструктивное» предложение:

— Анют, а позвони-ка ты Михею.

— Звонила. — Буркнула я. — До связи Федор.

— До связи, — ответил как нашкодивший мальчишка, стремящийся спрятаться за дверцами в шкафу.

— Ну, Шах! Попадись мне!

* * *

Я нашла его не сразу, долго пыталась поймать кого-то из прислуги. И, в конечном счете, сама прошла с ревизией по хозяйским угодьям. Домик лишь казался маленьким, а на самом деле был большим и пустынным. Четыре спальни наверху, три внизу, кабинет, кухня-столовая, холл и еще что-то в цокольной части. Однако туда идти не пришлось. Шах обнаружился в библиотеке или кабинете на первом этаже благодаря музыке. Звучала красивая композиция «Сирелис» в исполнении трех голосов.

Вопрос: «кто поет?» остался не озвученным, я растеряла весь свой пыл от увиденного. Шах был бледен, не смотря на природную смуглость, с кругами под глазами, хотя я точно помню какую дозу обезболивающего ему дали с собой, помимо вколотого. Гипотетически он должен был смирно лежать на подушках с мученическим видом, а не что-то вдумчиво читать и одновременно что-то печатать на своем ноутбуке. Полулежа на софе, Шах меня заметил не сразу, а впрочем, и я уже не спешила с разборками. От чего высокие ноты приветствия сменились шепотом:

— А вот и вы…

— Нашла все-таки, — он оторвался от экрана, чтобы улыбнуться мне.

— Прятались? — от такой искренней радости с его стороны я оторопела, совсем забыв о профилактических разборах полета.