ния. Пусть удирают. Большего ему и не требовалось. Пока опомнятся, пока вернутся, он будет уже далеко. Потому что тоже наделен резвыми ногами и желанием жить...

Скрежет и лязг раздались где-то справа, и это было столь неожиданно, что Георгий тотчас скакнул влево. Споткнувшись о бетонную балку, растянулся на земле. Автомат вылетел из рук, но, по-звериному подтянувшись, он тут же ухватил его оцарапанными руками. А в следующую секунду стена дома напротив качнулась от мощного толчка. Брызнув осколками, вниз упало с полдюжины кирпичей, градом посыпалась сбитая штукатурка. Георгий с ужасом наблюдал, как содрогается штурмуемое изнутри здание. Впрочем особых усилий от невидимого великана не требовалось. С протяжным, бол

ее напоминающим стон скрипом в здании просели перекрытия. Целые облака пыли выпорхнули из окон, и кирпичные обломки водопадом хлынули на тротуар. В проломе показалась ужасная голова-башня. То ли это был второй "жук", то ли первый умудрился обогнать человека, пройдя сквозь дома и таким образом значительно сократив путь. Георгий явственно различил, как шевелятся металлического цвета челюсти. Шипастые лапы работали, счищая с головы обломки. Животное тронулось вперед, разом смяв остатки стены, нимало не озаботясь тем, что на спину ему заваливается изувеченна

я крыша. Немудрено! Под таким панцирем этому слонику и впрямь нечего бояться. Неуязвимое, как самый современный танк, существо продолжало движение. И странным казалось видеть на всесильных его челюстях кирпичную пыль. Все равно как однажды на телеэкране пронаблюдать непричесанного диктора...

Георгий успел подивиться, что даже в такие минуты в голову лезет всякая несуразь. Хотя, возможно, так оно и должно быть. По крайней мере все объяснимо. Именно в такие минуты ни о каком самоконтроле не может идти и речи. Как говаривал некий киногерой, хладнокровие приходит лишь после первой дюжины убитых. Мерзко, но правда. Георгий до Шахматного города никого не убивал -- ни людей, ни пичуг, ни животных. Он и к рыбалке относился с большим сомнением, на охотников же глядел с откровенной неприязнью. И потому за него продолжали действовать рефлексы. А не рефлексы,

так гены, если есть, конечно, между таковыми особая разница. Так или иначе, но факт есть факт: в любом мужике живет хищник, в любой женщине -- мать. В справедливости первого Георгию пришлось убедиться на собственном невеселом опыте. Он никогда не воевал, а стрелял лишь семь или восемь раз на полигонах по фанерным щитам. Бегал исключительно по гаревым дорожкам стадионов, а мышцы качал не в схватках, а на скрипучих тренажерах. И тем не менее жутковатая трансформация произошла. В теле проключились иные свойства, и глазомер без труда усваивал методику прицеливан

ия -- с бедра, с локтя, с упором в плечо. Как ни крути, модернизированный "Гарапонт-80" не слишком похож на древний арбалет, а уж тем паче -- на лук или пращу. Так что -- какие уж там гены! Глубже, вероятно, надо копать. Заглянуть в самый, так сказать, корень...

Вполне самостоятельно автомат вздернулся в его руках, грохочущая очередь перекрыла шум падающих кирпичей. Огненная трасса вонзилась в жутковатую голову, и под самым немыслимым углом пули посыпались рикошетом во все стороны. Результат вышел нулевым. Разве что сам мог бы угодить под собственные пули. Впрочем, о непрошибаемости "черепахи" он и без того догадывался, а потому особенно удивляться не стоило. Опустошив магазин, Георгий попятился. До ближайшего подоконника было едва дотянуться, однако с силой, удивившей его самого, он уцепился за шероховатый кр

ай и одним рывком вздернул тело на жестяной карниз. Уж это-то здание "жуку" не разрушить. Слишком разные весовые категории. Один из немногих уцелевших небоскребов в городе. Этажей семьдесят, если на глазок. С плоской, вполне годной для вертолетов крышей.