– Всем хочется.

Кривошеев сел в кресло, закурил. Кудрин подвинул к нему массивную хрустальную пепельницу и закурил сам.

– Думаю, что просто так, Кирилл Андреевич, ты бы ко мне не приехал, даже не стал бы звонить и справляться о здоровье. Я свое обещание помню.

– Это хорошо, – Кривошеев мялся.

– Не бойся, говори смело. Никто ничего не услышит. Скажи, что надо сделать, а зачем, меня не интересует.

– Знаю, ты мужик правильный, справедливый и подставлять меня не станешь, если только сам не подставишься.

Кудрин засмеялся, такое предположение его развеселило.

– Я могу сделать все чисто и грамотно, не подставляя задницу.

– Это хорошо. Прошлое научило?

– Да, школа была знатная, – произнеся эту фразу, Кудрин сдвинул брови и уставился на полковника Кривошеева.

Тот сидел, наблюдая за тонкой голубоватой струйкой дыма сигареты.

– Ну, что молчишь, полковник, говори.

– Хочу предложить тебе заработать.

– Я для тебя, Кирилл Андреевич, без денег могу поработать, но, если ты еще и деньги предлагаешь, значит, дело того стоит.

– Стоит, – произнес Кривошеев, – я тебе заплачу немного. Ты же знаешь мои возможности. Я на государственной службе, так что денег у меня лишних не водится.

– Мог бы и не предлагать.

– Выглядишь ты, Виктор, хорошо, – глядя на загорелые мускулистые руки и такую же загорелую шею, произнес Кривошеев.

– Пришлось немного поработать под южным солнцем. Один грузин был уж больно несговорчивым, пришлось долго убеждать.

– Понимаю, – кивнул Кривошеев, все еще раздумывая, предлагать или не предлагать.

– Ну не тяни кота за хвост, полковник, ты же по делу приехал.

– Дело, Виктор, не очень простое.

– С простым ты бы сам справился, говори.

– Есть один человек.

– Это понятно, – буркнул Кудрин.

– И было бы хорошо, если бы этого человека не стало.

– Полковник, ты ему деньги должен?

– Нет.

– Ну ладно, дальше спрашивать не стану. Что за человек, где живет, чем занимается? Ты меня, конечно, извини, Кирилл Андреевич, но говори все начистоту. В нашем деле мелочей не бывает.

– Врач-психиатр, – произнес Кривошеей, мгновенно почувствовав облегчение.

– Врач, говоришь.

– Да, главврач одной заштатной больницы.

– Далеко от города?

– Далековато, два часа езды, – произнес Кривошеев.

– Что ж, можно и съездить. Чем дальше – тем лучше. Когда его надо успокоить? – Кудрин говорил так, словно ему предлагали не человека убить, а сыграть партию в карты.

– Я тебе, Виктор, двадцать пять тысяч заплачу.

– Большие деньги за такую мелкую услугу. Наверное, он тебе, Кирилл Андреевич, насолил сильно.

– Пока не успел.

– Ладно, ладно, больше ни о чем не спрашиваю. Расскажи-ка мне о нем все, что тебе известно. И скажи, когда его надо убрать.

– Не завтра и даже не послезавтра. Возможно, дней через десять.

– Устраивает, – произнес Кудрин, – у меня тут как раз есть одна небольшая работенка, через пару дней я освобожусь. Давай о деньгах поговорим потом. Понравится, как я дело сделаю, захочешь, Кирилл Андреевич, – заплатишь, а не захочешь, – Кудрин не обидится. Я тебе и так по жизни должен.

– Заплачу, – произнес Кривошеев.